Вторая российская авиакомпания входит в зону финансовой турбулентности. После «ЮТэйр» банки заявили о желании обанкротить «ВИМ-Авиа». Гендиректор перевозчика — выходец из Екатеринбурга Александр Кочнев — поговорил с нашим агентством о проблемах отрасли. — Еще не прошел шок от того, что одна из крупнейших авиакомпаний России — «Ютэйр», оказалась на грани банкротства, как банки объявили имя новой жертвы кризиса. ВТБ вы должны почти 3 млн долларов, Сбербанку — 4,3 млрд рублей. И оба банка жаждут банкротства. Давайте прямо — «ВИМ-Авиа» — все? — Нет. С ВТБ ведутся переговоры по урегулированию задолженности. В принципе, задолженность по кредиту незначительная. То же самое происходит и со Сбербанком. Насколько я знаю, Сбербанк не подал на банкротство. Понятно, что сейчас зима, низкий сезон, скачки курсов доллара. Наши валютные затраты растут, а стоимость билетов мы, к сожалению, не можем поднимать — конкуренция достаточно сильная, пассажиры просто уйдут... — Вы говорите, что компания не «схлопнется», и сами же рисуете достаточно апокалиптичную картину. — Почему? Я говорю, что мы не можем в данный короткий момент платить задолженность. Поэтому мы разговариваем о ее реструктуризации и отсрочке исполнения обязательств по оплате. На сегодня вы сами видите: низкий сезон, то есть собственных доходов у нас недостаточно для покрытия задолженностей прошлых периодов. Именно сейчас, в низкий сезон. Кроме того, ни один из банков в настоящее время не настроен предоставлять кредиты. Вы прекрасно знаете, какая у нас сейчас ставка рефинансирования. Они либо не могут предоставлять кредиты вообще, либо понимают, что процентная ставка, которую они могут нам предложить — это 30-40%. Она совершенно неподъемна для нас. Но мы предполагаем, что пассажиропоток все-таки будет, спрос на авиаперевозки сохранится. У нас сегодня большинство полетов выгодные. За январь месяц, по крайней мере, у компании наблюдается рост авиаперевозок, по сравнению с прошлым годом. Но, в первую очередь, это за счет того, что мы провели реструктуризацию нашей маршрутной сети. То есть мы не летаем сейчас туда, куда мы летали в прошлом году. У нас практически не осталось чартеров. Сейчас в основном это регулярные маршруты, которые мы продолжаем развивать. Начинаем сотрудничать с государственными компаниями по перевозке вахтовиков на Север: нефтяники, газовики и прочее. Продолжаем летать в Симферополь круглый год. У нас в данный момент достаточно большие объемы. Так что планы вполне оптимистичные... — Странно это слышать в то время, как «ЮТэйр» просят признать банкротом, в «Уральских авиалиниях» и других компаниях сокращают зарплаты и штат. — У всех сейчас проблемы, да. Все авиакомпании проводят сокращения, изыскивают способы пережить этот непростой период. Непростой не в том смысле, что нефть дешевеет или еще что-то. Непростой потому, что было неконтролируемое падение курса рубля. Мы покупаем услуги по одной цене, а продаем... Вот билеты, например, мы сейчас продаем уже на лето. В рублях, понимаете? А какой курс доллара будет тогда? Мы не знаем. Хотя, сейчас уже более-менее какая-то определенность есть. — В этих условиях, когда, как вы говорите, появилась определенность, можно сделать какой-то прогноз по отрасли? Может быть, у нас все-таки станет на пару тройку перевозчиков меньше или все как-то плавно вырулят? — Нет, плавненько не вырулят. Вот, у нас «Трансаэро» сокращает флот, сокращает флот «ЮТэйр». Сейчас даже дефицит летного и технического составов исчез, люди работу ищут. Чартерные компании, те вообще... «Nord Wind» очень сильно сократили свой флот. Кто-то умрет, у кого-то получится... Сейчас все ждут лета, летом посмотрят на состояние экономической ситуации в стране. Какая она будет? Будет у людей желание летать — будут пассажиры. — А кто из участников рынка, на ваш взгляд, может «схлопнуться» первым? — Не нужно раскачивать эту ситуацию сейчас в СМИ. Потому что все следят друг за другом, очень внимательно. Тот же «ЮТэйр» сейчас пытаются утопить любой ценой. Это просто до безобразия прямо происходит. С одной стороны, подают иски о банкротстве и «Альфа-Банк», у которого там достаточно большой долг, и какие-то мелкие кредиторы, которые никакого, скажем так, влияния не оказывают ни на деятельность компании, ни на что. Просто в прессе появляется информация, что еще один кредитор подал на «ЮТэйр» иск о банкротстве. — На что мгновенно реагируют клиенты и поставщики. — Да. Вот, тот же ВТБ подал иск, и все поставщики начали задавать нам вопросы. Компания теряет в имидже. Приходится работать с людьми, объяснять, что да, в данный конкретный момент мы долг отдать не можем, но обязательно отдадим! То есть это не проблема. Нам в первую очередь сейчас надо поддерживать операционную деятельность, чем мы и занимаемся. А с кредиторами мы договариваемся, работаем. Сбербанк и ВТБ — это не единственные наши кредиторы. С остальными мы все вопросы решили нормально, работаем. Сумма задолженности у нас не страшная. Поэтому все идет в рабочем режиме. А вот эти иски... Понятно, что кредиторы их могут использовать в качестве давления для того, чтобы мы быстрее искали решения (назовем это моими домыслами), то есть, если мы будем долго копаться, то они будут подавать иски и наносить нам ущерб. — Вы проcите банки заключить договоры о реструктуризации, вы с ними работаете, вы обещаете расплатиться. Зачем вместо того, чтобы как-то совместно решить проблемы, кредиторы начинают сеять панику в прессе и в судах? — Не знаю. Они — государственная машина, у них есть инструкции, и они по ним действуют. — А нет у вас ощущения, что государственная машина работает на какое-то укрупнение рынка? — Да нет. Зачем им это делать? У вас есть перед глазами наглядный пример: Российские железные дороги. Где четко и ясно все: есть монополия на железнодорожные перевозки. И где сейчас находятся эти перевозки? Вот сколько сейчас, например, стоит билет в вагоне на поезд «Урал» из Москвы? Тысяч семь. А билет сколько стоит на самолет? Чуть ли не в два раза дешевле. А у государственных органов заботы о том, чтобы цены были приемлемыми. На каждом заседании в Минтрансе говорят об этом — снижайте цены... — Ну вы же понимаете, что говорить могут одно, а делать совершенно другое. — Могут. Но не делают. Представили госгарантии «Трансаэро» на 9 млрд рублей за обещание не поднимать цены. Это обещание, конечно, совершенно пустое, потому что они, даже если захотят, то не поднимут. Если они поднимут цены, то пассажир уйдет просто к другим, вот и все. — Ну, возможность уйти есть до тех пор, пока существует конкуренция. — Вот поэтому и не надо гадать, кто останется, а кто нет, ждать, что какие-то компании загнутся... Для чего? Чем больше компаний, тем больше выбор и выше конкуренция. Значит, и потребителю услуги будут поставляться лучше. — Сколько у вас сейчас самолетов? — У нас сейчас на крыле (именно на крыле, потому что в низкий сезон самолеты еще выводятся на техобслуживание) шесть «Боингов-757» и четыре AirBus-419. AirBus арендованные, в лизинге находятся.