Через две недели Уральский федеральный округ вздрогнет — в этом нет сомнений. Общественная палата России соберет в Челябинске полтысячи активистов из всех регионов УрФО. Они будут обсуждать работу общественных организаций, но ожидания масштабнее: секретарь ОП РФ Александр Бречалов еще и сопредседатель Общероссийского народного фронта, в Челябинске анонсировал презентации самых ярких проектов, а значит — что-то будет. В других округах особо активных уже поддержали. Добавьте к этому поиск лидеров общественного мнения, которых ждут в Госдуме… Накануне Александр Бречалов встретился с «URA.Ru» и рассказал, что у губернаторов нет монополии на власть, почему в Екатеринбурге третируют Артюха, какой должна быть новая Госдума и почему самим фронтовикам пора перестать летать бизнес-классом. — Вы говорили, что смотрите общественников, которые губернаторов держали бы в тонусе. И одно из основных замечаний, которые региональные элиты делают персонально в ваш адрес, что вы ищете не столько авторов идей, сколько критиков муниципальной либо региональной власти. — Я и себе ищу критиков. Это обязательный элемент в любом успешном проекте. А зачем искать людей, которые поддерживают? Они и так в первых рядах. Другой вопрос, что за критика? Мы за конструктивную, ту, что за интересы своей территории, за свой двор. Это позволяет руководителю не бронзоветь и быть адекватным. Мне в Общественной палате повезло, здесь много действительно взрослых товарищей, которые сделали мне в начале моего пути серьезные замечания и дали рекомендации. И я их учитываю. — Но критика становится основной темой вашей работы. — Скорее, самой заметной. Давайте про ваш регион. Допустим, нам известно, что [губернатор Свердловской области] Евгений Куйвашев поддерживает НКО «Аистенок», причем делает это системно, долгое время, не для галочки. Молодец, и мы говорим ему за это огромное спасибо. «Аистенок» — очень важный проект, который мы сейчас будем стараться распространить на всю страну. Я уверен, что он не стал бы таким без создателей НКО, но и без главы региона он тоже не состоялся бы. Это совершенно объективный и честный кейс. И здесь и глава, и его команда — молодцы, и гражданский активист. Есть другой сюжет — про закупки. И по Свердловской области, и по другим регионам много вопросов. — С госзакупками, наверное, самые заметные истории. Современное медиапотребление так устроено, что эта критика звучит громче остальных. И есть мнение, что когда вы такие обвинения озвучиваете, то не только нарушителей ловите, но и ставите под сомнение всю систему власти. Когда нет простого решения на ваше громкое объявление в виде отставки виновного, то возникают вопросы к власти высшего уровня. То есть, критикуя низший слой, вы подтачиваете всю вертикаль. — Первое. Наша работа в проекте «За честные закупки» не обязательно должна заканчиваться чьей-либо отставкой. У нас этой задачи нет. Возьмем Московскую область: это огромная территория, огромное хозяйство с очень сложной политической, управленческой картой. [Губернатору Андрею] Воробьеву сложно, и то, что он наводит порядок — большой плюс. Но это не означает, что надо забывать об огромном количестве нарушений в области госзакупок. Два одинаковых детских садика в Ногинском районе строятся за разные деньги, разными покупателями у одного поставщика в Карелии лекарства закупаются по разной цене. Не видеть этого? Надо понимать, что губернатор не может отследить несколько тысяч позиций по закупкам. Поэтому мы и выходим на конструктивный диалог: мы подсвечиваем, они — реагируют. Глава региона — это креатура президента, а лидер ОНФ — Владимир Владимирович Путин. Поэтому мы — в помощь. Другой вопрос, когда мы показываем, а реакции ноль или начинается агрессия со стороны губернатора. Тогда мы переходим в другой формат: не диалога, а монолога, доклада президенту. Результаты вы знаете. — Я разговаривал с некоторыми вице-губернаторами по внутренней политике у нас на территории, и они плачут: за последние два года характер работы изменился. Тех прелестей, ради которых они шли на работу, нет, а тотальный контроль есть. Один знакомый губернатор говорит: «Если бы я сейчас имел выбор, идти в губернаторы или нет, я бы не пошел, потому что работать сложно». Вы знаете про такие настроения? — Слышал, но ни одного бедного, несчастного губернатора я не знаю. Возможности для личной реализации есть в каждом регионе, другой вопрос, какой путь ты изберешь. Помните у Жванецкого: «Воруйте с прибылей!». А зачем разводить плач Ярославны? Если работаешь честно, обладаешь достаточными компетенциями, чтобы из своей территории делать процветающую — то есть на кого равняться. В Белгородской области никто не плачет, я только что был во Владимирской области, где губернатор [Светлана] Орлова работает, как настоящий сейлз-менеджер. Она болеет за свой регион, хотя избрана на не самой простой территории, бюджет с дефицитом, но он ежегодно сокращается. Я увидел, какую презентацию региона она делает, и мне самому захотелось во Владимирской области что-то делать. А есть другие регионы, где только через губу, только в президиуме сидят и по 40 минут доклады зачитывают… — Но этому тоже есть объяснения. Вы, по сути, ломаете настроение власти, когда губернатор от президента получил в управление территорию и имеет мандат на управление всеми процессами, монополию на власть. Вы же объявляете, что монополии нет, а есть обязательства. — Монополии на власть нет ни у кого. Мандат, который дал народ, выбрав, а президент оказал доверие, — это огромная ответственность. Это совершенно другая парадигма, а не мандат на то, что я тут хозяин. Ты, условно говоря, эффективный топ-менеджер территории. И тебе будут благодарны люди, предприниматели и верховная власть, если у тебя из 20 с лишним миллиардов дефицита бюджета каждый год будет попять-семь миллиардов сокращаться. И, кстати, по Владимирской области у нас тоже были замечания. Светлана Юрьевна мне обрывала телефон: «Ну что же ты мне не сказал? Я бы этих…». И ко мне есть объективные претензии и некая критика, мне тоже есть чему поучиться. — У вас есть не только хорошие отношения с губернаторами. Вы были вынуждены заступаться за ваших активистов в ХМАО. — И не только там. В Тверской области, кстати, глава региона пересмотрел свое отношение, и мы начинаем совместно работать. Или, допустим, [Евгений] Артюх. Те, кто его преследует, не понимают, что они тем самым поднимают его значимость и ценность для федеральной власти. Потому что федеральная власть, как обычно, смотрит: если мочат человека, значит он неудобен. А давайте разберемся, почему? Если у него повестки нет (а таких сюжетов очень много), и он спекулирует ситуацией, пытаясь нагадить губернатору в информационном поле, чтобы себя пропиарить — это плохая история. А если у него есть повестка, которая отвечает на запрос людей, и поэтому он под ударом, значит — все, надо помогать человеку! Я могу ответственно сказать: знаю, чем занимается Евгений Артюх. Да, его сложно назвать образцовым гражданином РФ, но то, что он делает, намного лучше и эффективнее, чем работа многих депутатов Государственной Думы. А все эти сюжеты про его поездки, яхты — это реально смешно. Потому что на обратной чаше весов — его работа: выезды в регионы, контроль ситуации с детским домом и прочее. Был один очень смешной сюжет: совещание, очень представительное, и встает одна женщина, кричит: «Сколько можно терпеть „Эхо Москвы“? Запретить!» И вот, не дай бог, вышла бы эта резолюция — в тот же день это было бы самое популярное радио. Это давно понятно. Поэтому запрещать что-то — глупость. Создавайте свой контент. — Но при этом статус члена ОНФ или сторонника ОНФ очень размыт. Вы сознательно уходите от его формализации и в итоге тот же самый екатеринбургский блогер Белоус на конференции говорит, что нужно вернуть понятие «врага народа», и по лентам информагентств несется, что это предлагает Народный фронт. Как вы вот эту историю оцениваете? — Две темы. Первая: формализовать статус сторонника или члена. Если вы изучали теорию массовых явлений, то наверняка знаете, что любое массовое явление, любая партия заканчивалась, когда уходила от решения проблем и ответа на запрос общества и людей в раздачу и придумывание конструкций внутрипартийных, раздачу должностей. У нас позиция, что мы не будем уходить на какие-то удостоверения, это должна быть живая конструкция с обязательной ротацией. Что касается сюжета про «врага народа». Это было мнение. Вот у него такая позиция, он — ультрапатриот. Это же не значит, что мы это сразу возьмем в повестку и будем вводить. Конечно, нет. Сколько у нас разной ерунды становится поводами? Новосибирский «Тангейзер», а шумиха с «Левиафаном», где просто работал успешный продюсер? Вырывать из контекста и переупаковывать с другим смыслом будут всегда. Я на это не обращаю внимание. Главная задача нашей работы — повышение эффективности госрасходов, которые можно оптимизировать на 15 %. Это цифра, на которую мы сейчас вышли, и она сошлась с цифрой [председателя Счетной палаты] Татьяны Васильевны Голиковой. Она ее назвала на Петербургском экономическом форуме. Это огромные деньги, которые можно направить в здравоохранение, на строительство перинатальных центров, детских садов, аварийное жилье и т. д. Вот это мне важно! — Вы провели уже четыре форума в четырех округах. Челябинск будет пятым. Вы снимаете настроения. Есть понимание, на какую Госдуму 2016 года сейчас есть запрос в обществе? Это Госдума, условно говоря, людей труда, профессиональных политиков или она сформирована по отраслевому принципу, как ОП? — Государственная Дума должна быть основной площадкой, представляющей все социальные срезы. Это, безусловно, должны быть и профессиональные политики, и представители профессиональных сообществ, и люди труда. Только в таком формате она может претендовать на представление народа. Я не вижу этого в действующей Госдуме. Это ни к кому не претензия, но, пожалуй, я не назову больше 30 депутатов, которые имеют повестку, коррелирующую с тем, что действительно интересует людей. Я вижу некоторых людей труда, которые так начали бронзоветь, что стали очень далеки от человека труда. — У меня такие примеры есть и про фронтовиков. Вот недавно депутатом Госдумы от Свердловской области стала врач Лариса Фечина. Она тут же пересела в самолете из эконом-класса в бизнес. Это иллюстрация бронзовости или раз имеет право — пусть летает? — У нас есть инициатива, которая подведет жирную черту под этими дискуссиями. Мы в ОНФ требуем провести инвентаризацию стоимости услуг для госслужащих, для депутатов Заксобраний. Например, чтобы депутат регионального парламента мог воспользоваться бизнес-классом только при условии перелета более пяти часов или мог бы от этого отказаться. Я, например, часто летаю экономом, а разницу перечисляю НКО, чьи проекты поддерживаю. Но еще есть практика, что депутаты не только бизнес-классом летают, но еще и ВИП-залы себе снимают. Или какой-нибудь департамент министерства покупает себе дорогой служебный автомобиль. Зачем? — В середине августа Общественная палата проведет форум в Челябинске. Это совпадает с политической дискуссией о будущих выборах в Госдуму. Уже несколько партий объявили, что не будут создавать списки по числу регионов, а составят такие надрегиональные группы. Вы видите общественников, которые могли бы претендовать на места в таких вот надрегиональных группах? Есть ли в стране сильные общественники, которых могли бы выбирать жители нескольких регионов? — Да, безусловно. И они будут в этих списках. В проекте «Перспектива» мы таких лидеров общественного мнения будем презентовать и поддерживать.