В Югре завышают явку, чтобы спасти Комарову. Кострома — экспериментальная площадка по уничтожению оппозиции. Коммунистов заваливают спамом, с СР договариваются о снятии кандидата — в обмен на новый пост (так произошло с Еленой Мизулиной). Закончилась не кампания-2015, а подготовка к выборам в Госдуму, говорит куратор выборов «Справедливой России» Александр Бурков. Какие технологии отрабатывались и оправдали себя, почему в Кургане включают админресурс, а в Челябинске — нет; каковы условия джентльменского поединка Буркова с Виктором Шептием и почему фонд капремонтов Караваева стал мишенью критики — в интервью «URA.Ru». — Александр Леонидович, кампания-2015 в России воспринималась как репетиция будущих выборов — в Госдуму… — Безусловно, все партии были настроены именно так. Если подводить наши итоги, то «Справедливая Россия» превысила свой результат по сравнению с 2014 годом в 2,5 раза. Мы прошли во все 11 Заксобраний, в которые были выборы. Если брать средневзвешенный процент по России, то мы на третьем месте. — После ЕР и КПРФ? — Да, ЛДПР проигрывает. Это говорит о том, что мы сделали определенный качественный скачок. — Сегодня каждая парламентская партия говорит, что ее результаты увеличились. Дело в том, что партии поделили регионы? — Нет, никаких разыгрываний не было. Работали все, кто как мог и хотел. Коммунисты могли разыграть какие-то позиции с властными структурами. Но у других договоренностей быть просто не могло. Это бессмысленно: на кону 2016 год. — Говорят, например, в Омской области СР отказалась от участия в выборах губернатора. В обмен на это кандидат Елена Мизулина будет выдвинута в Совфед. — Если мы говорим о губернаторской кампании, то мы достигли соглашения, выдвинув своего человека в Совет Федерации. Но она [Елена Мизулина] у нас и не отправлялась в губернаторы. Поэтому это нормально. Но у нас сняли кандидата в губернаторы в Калуге, не допустили кандидата на Камчатке. Система муниципальных фильтров в очередной раз подсказывает: выставляется барьер для ярких и сильных личностей. — Именно поэтому вы сосредоточились на кампаниях в региональные парламенты? — Да, мы понимаем, что наших в губернаторы не пропустят. В то же время мы имеем хорошие результаты и в муниципальных парламентах. У нас и по 18 % есть, и по 13. Мы имеем свой электорат, в первую очередь в крупных центрах. — Какие технологии перед кампанией-2016 отрабатывались? — Самые простые. Мы понимаем, что сегодня людям нужны не политические и идеологические дебаты, а реальная помощь в решении житейских проблем, с которыми они сталкиваются ежедневно. Технология «Справедливого ЖКХ», которая живет в Екатеринбурге с 2010 года, была распространена и расширена. У нас созданы Центры защиты прав граждан, мы оказываем помощь во всех сферах, не только в коммунальной. — Я знаю, что Кострома — единственный регион, где был допущен список Навального, стала экспериментальной площадкой по изучению давления на оппозицию. — Я был в Костроме раза три за эту кампанию, я слышал [кандидата от Демократической коалиции] Илью Яшина, видел, как они работают. Во-первых, у нас еще самостийность в регионах никто не отменял. Многие регионы просто не принимают пришлых, как это было в Костроме, куда «ПАРНАС» привез людей из Москвы. Во-вторых, я бы не сказал, что у них была какая-то конструктивная программа. — А справедливороссы на Ямале жаловались на завышенную явку в Салехарде и Ноябрьске. Зачем властям ее завышать, если порог явки отменен? — Сейчас будем сверять протоколы, но мы уверены, что явка увеличивалась для вбросов. Поясняю: губернатор у нас на Ямале утверждается региональным парламентом, который сформируется 14 сентября, сегодня. Поэтому для властей ЯНАО было важно провести своих депутатов по максимуму, чтобы контролировать назначение. Когда стоит вопрос жизни или смерти губернатора, вся оппозиция получает ноль. — Коммунисты рассказывали о новой технологии оппонентов — массовой спам-атаке на телефоны их штабов. — А у нас, допустим, в Воронежской области на прошлой неделе разгромили офис Центра защиты прав граждан. Перед выборами все компьютеры и документы просто вынесли. При этом ценности и деньги не брали. В Кургане закидали приемную аммиаком, чтобы сорвать работу в день выборов. В ЯНАО умудрялись людей, которые проводят собрание жителей дома, штрафовать через суд на 20 тысяч рублей -несанкционированный митинг. Были и традиционные технологии: «вертушки», переписывание протоколов. Никто не отменял административный ресурс и беспредел со стороны единороссов. Да, наверное, он стал не таким масштабным и присутствует не во всех регионах. — Как власти выбирают, в каком регионе включать административное давление, а где — нет? — Посыл из администрации президента и ЦИК для всех губернаторов: должна быть конкурентная среда. Если где-то беспредел, мы сообщаем — они реагируют. Я впервые видел полное понимание на уровне федерального центра. Но на местах все равно живут по старинке. По-прежнему с палкой решают: кого и куда допускать, кого снимать, кого обижать. Если на уровне губернаторов таких барьеров все меньше, то на уровне муниципалитетов — сплошь и рядом. Должна быть конкурентная среда и все прозрачно. — А людям по всей стране, которую вы объехали, важны конкурентные выборы? — Честно говоря, мне казалось, что реакция населения будет более пассивной. Но вышло, что народ готов, активен, но его еще не интересует политика. Что мне понравилось на этих выборах — прозрение молодого поколения. Поэтому я считаю: есть все шансы на то, что выборы будут жить. А изменение экономического и политического курса произойдет в результате не «майдана», а цивилизованных выборов. — Прошла перенарезка округов перед голосованием, установлен единый день голосования. Как вы считаете, больше условия выборов-2016 в Госдуму не будут меняться? — Не исключено. Вы же понимаете, эти условия, в первую очередь, зависят от господ из «Единой России». Это же они все фантазируют. Мы будем добиваться отмены досрочного голосования и муниципальных фильтров на губернаторских выборах, а также введения графы «Против всех». — Выбранный единый день голосования, 18 сентября, удобен для вас? — Безусловно, нет. Еще радует, что единый день голосования сместили на третий выходной. Хоть что-то: люди приехали из отпусков и детей в школы отвели. Довольствуемся тем, что имеем. Мы, оппозиция, всегда работали в условиях некомфортных. «Единая Россия» ляжет костьми, но никуда не уйдет: ни на весну, ни на декабрь. — Как себя проявили новые партии? — Никак, мы их не видим. Я не назову партиями ни «Родину», ни «Партиотов», ни «Пенсионеров» — это все старые спойлеры. Они оттянули свои голоса. Все ожидали, что себя покажут либералы, типа «ПАРНАС». Но мы видим, что результат доверия очень низкий. — Но им же позволили избираться в регионе, где у них изначально было мало шансов. — Но они пошли. Дело в другом. У них не было регионального отделения и живых людей. А зачем избирателям в региональные парламенты москвичи? — Рифат Шайхутдинов из «Гражданской платформы» говорил мне, что его партия заменит в Госдуме «Справедливую Россию». А по-вашему, какие фракции будут в Госдуме нового созыва? — Сегодняшние результаты показывают, что на четвертом месте — ЛДПР. И это для них звонок. А всех остальных мы так и не увидели в законодательных собраниях. У «Гражданской платформы» были все возможности бороться за победу, но она этого не делала. Поэтому, мне кажется, все эти заявления безосновательны. — КПРФ по результатам выборов-2015 — вторая партия. В течение года активизируется административный ресурс, чтобы бороться с ней? — Я не вижу большой угрозы от коммунистов. Нового электората у них не прибавляется. «Единая Россия» полевела — левее уже некуда. В этой нише не хватает места ни им, ни коммунистам, ни справедливороссам. — Можете прогнозировать, какими будут выборы в Госдуму? — Я считаю, что выборы будут тяжелыми для всех участников с учетом экономического состояния страны. И «партии власти» будет непросто: кандидаты по одномандатным округам, даже если и будут выдвинуты «Единой Россией», они никогда в этом народу не признаются. В 2016 году, я думаю, ЕР может потерпеть фиаско. — Почему? — Сейчас рейтинг ЕР вырос только за счет Путина. Но президент не с ними. К сожалению, общество еще этого не знает. Оно не понимает, что лидер ЕР — господин Медведев, который возглавляет либеральное правительство. Оно и привело нас к кризису. Как только это прозрение пойдет, для «Единой России» наступит трагедия. — То есть параллельно с проблематикой ЖКХ вы будете напоминать электорату о том, что Путин не имеет отношения к ЕР? — Мы и сегодня во всех регионах говорим об этом, предлагали свои экономические подходы к спасению страны и регионов. — Во всех регионах «Справедливая Россия» выступает против того, как ведется политика капремонтов. А в Свердловской области нет. Почему? — Во-первых, в Свердловской области большинство наших активных членов участвовали в выборах в соседних регионах: в Кургане, ЯНАО — все разъехались. Во-вторых, мы работаем в этом направлении в целом. Мы требуем отмены федерального закона, а это коснется и Свердловской области. — Я говорил о массированной критике директора Свердловского фонда капремонтов, справоросса Александра Караваева… — Да, мы это видим. — Целый ряд свердловских мэров — Первоуральска, Новоуральска, Каменска-Уральского и других — критикуют фонд за систему откатов, ненадлежащий мониторинг качества… — Во-первых, пусть эта часть мэров не перекладывает с больной головы на здоровую. Это во многом их обязанность. Во-вторых, Караваев разрушил их «кормушки» и сказал: «Ребята, сегодня все будет на тендерах, все открыто». И это многих мэров шокирует и травмирует. А правящую партию не устраивает, что наши представители реализуют себя как талантливые управленцы. — Но без договоренности с губернатором и областной властью Александр Караваев не смог бы занять такой пост? — Да, принимал решение губернатор. Он видел, что человек имеет колоссальный опыт в этой сфере. Но единороссам это не нравится. — Но в связи с критикой Александра Караваева вновь возникает посыл, что мандаты «Справедливой России» в Свердловской области продаются, а их покупают зачастую случайные люди. Вспоминают областных депутатов Илью Гаффнера, Армена Карапетяна, уходящего из Гордумы Екатеринбурга Виктора Ананьева. — Во-первых, из партии «Единая Россия» у нас никогда и никто не покупал и не купит ни одного мандата. Вы можете спросить это у Карапетяна и всех остальных. Да, эти люди инвестировали в избирательную кампанию, каждый на своей территории. Поэтому речи о торговле мандатами никогда не велось — каждый зарабатывается кровью и потом. Поэтому желающих у нас купить нет. Покупают там, где есть предложение и гарантированное наличие мандатов — это «Единая Россия», А в нашем случае что? У нас постоянно непредсказуемые результаты, всегда приходится их вырывать. Это все инсинуация, я ни о чем не переживаю. Каждый из депутатов приносил свою пользу. И даже Гаффнер, которого в дальнейшем уже перекупала «партия власти», работал на свой мандат в 2010 году. — В 2016 году предстоит переизбираться и вам. По какому округу пойдете? — Я хотел против [свердловского секретаря ЕР] Виктора Шептия сходить. — Но Виктор Шептий, кажется, в Госдуму не попадает… — Да вы что? Кто его так обижает? Он же крутой парень, руководитель правящей партии в регионе. Возьмет и изберется, какие проблемы? — По одномандатному округу у него не получается… — Тогда я вообще не понимаю. Если он не может победить по «одномандатке», какой он тогда вообще лидер правящей партии? — Погодите, я имею ввиду по Асбестовскому округу: Игорь Баринов открыто анонсировал выдвижение другого единоросса — Максима Иванова. — Не спешите жить. Баринов занимается национальной политикой, а не региональной. Поэтому я думаю, что все еще изменится.