Екатеринбург снова в центре политической повестки: недавно город принимал гостей, собравшихся на 85-летие первого президента России Бориса Ельцина. Та активность, с которой работает открывшийся прошлой осенью Ельцин Центр, не оставляет сомнений: теперь так будет постоянно. Одна из создателей центра, Татьяна Юмашева, встретилась с «URA.Ru» и рассказала, что ждет посетителей в ближайшее время, о чем идут переговоры с губернатором и мэрией, к каким датам нужно готовиться особо, как пережить критику и что самое главное в нашей жизни. — Тема 90-х снова становится актуальной, и это не виртуальный образ. Одна из главных нон-фикшн книг  прошлого года — «Последняя империя» — как раз про это время. А как вы для себя подтверждаете этот интерес, как фиксируете рост интереса? — Каждый день в музей приходят 400-500 человек, каждые выходные — почти три тысячи. Цифры не снижаются уже третий месяц. Чтобы политический музей вызвал такой интерес — это уникальный случай в современном музейном деле, такой посещаемостью могут похвастаться лучшие московские музеи. Меня радует этот интерес, особенно мы видим, что он возник у молодых людей, для которых что 1991-й, что 1917-й год — практически одно и то же далекое прошлое. Время, когда страной руководил Борис Ельцин, сложное, трудное, чрезвычайно интересное. И, как я уже не раз говорила, наша главная задача была не давать оценку, а максимально правдиво рассказать о главных событиях 90-х. Наша музейная экспозиция создана в интерактивной манере с применением самых современных технологий, чтобы посетитель провел 1,5-2 часа и практически не заметил, как пролетело это время. И по тому, с каким неослабным интересом люди идут в наш музей, мы видим, что нам удалось решить эту задачу. — На мой взгляд, Екатеринбург, Урал в первом приближении уже рассмотрели музей. Что вы делаете для того, чтобы у меня, у других уральцев был интерес прийти сюда в пятый, седьмой раз и не просто увидеть то, что не рассмотрел в прошлые разы, а познакомиться с чем-то действительно новым? — Мы готовим новые экскурсии. Будут детская, семейная экскурсии, будут тематические экскурсии. Есть идея сделать образовательный курс: один день подробно изучаем 87-й год, начало перестройки, во второй — 91-й и так далее. Есть идея записать аудиогиды с разными папиными соратниками. Например, пригласить Анатолия Борисовича Чубайса записать нашу экскурсию по музею с его собственными комментариями. У разных людей к нему разное отношение. Но то, что он не оставит посетителей равнодушными, в этом нет сомнения. Мог бы провести такую экскурсию Геннадий Бурбулис, Николай Сванидзе. В общем, когда вы придете в следующий раз в музей, вам точно захочется познакомиться с тем, чего не видели и не слышали в прошлое посещение. — 2016 год богат на юбилейные даты. Только что прошел юбилей вашего отца, впереди юбилей его вступления в должность президента РСФСР, юбилей выборов 96-го года, юбилей беловежских соглашений. Как вы будете на них реагировать? — Будем отмечать эти даты, уже придумываем к ним специальные программы, расширенные экскурсии и мастер-классы. Мы ориентируемся на реакцию наших посетителей. Тут огромное пространство для нашей работы. Потому что 99 процентов посетителей уже забыли, что случилось совсем недавно в нашей истории. Мы готовим подробные рассказы о том, как проходили президентские выборы 96-го года, августовский переворот, подробный, с деталями рассказ о том, как распался Советский Союз, и про многое другое. Это будет любому посетителю чрезвычайно интересно. В нашей экспозиции в музее мы достаточно подробно рассказываем об этих драматичных событиях нашей истории. Но юбилеи позволят нам еще более пристально взглянуть на эти поворотные моменты. — В новогодние каникулы Ельцин Центр в Екатеринбурге был едва ли не самым посещаемым местом. Мы запрашивали статистику — более 20 тысяч человек были здесь. В кафе съели все черемуховые торты, испеченные по рецепту вашей мамы. Банально смели все запасы муки! — Мы тоже не ожидали такого наплыва: 2,5 тысячи человек в день. В первый день был шок, проблемы с печатанием билетов, с гардеробами, но мы оперативно перестроили работу и справились с очередями. Не скрою, этот интерес к российской истории, к личности первого президента приятен. — Мне кажется, вы не ожидали такого интереса еще на стадии проектирования самого центра. Известны проблемы с парковкой, с гардеробом. — Честно говоря, мы ставили ровно такую задачу — сделать самый интересный музей истории не только в России, но и в мире. Чтобы посетителей было много и каждый, кто приехал в Екатеринбург, знал: здесь есть музей, который он обязан посетить. Как я уже рассказывала, мы объехали лучшие подобные музеи в мире, понимали, какие проблемы перед нами стоят. И когда в день открытия, на которое приехало больше тысячи гостей, услышали восторженные отзывы, мы поняли, что с задачей справились. При этом, вы правы, проблем еще немало. Стараемся оперативно реагировать. Сделали дополнительные гардеробы, так как были очереди в часы пик. По поводу парковки взаимодействуем с губернатором и мэрией. Центр становится популярным местом в жизни екатеринбуржцев и гостей города. У людей должна быть возможность приехать и комфортно оставить машину, если приехали группой на автобусе — куда-то его припарковать. — В конце года наша редакция традиционно определяла героя года и консолидированно определила, что это вы. И это было поводом для самых разных комментариев, для широчайшей дискуссии. 90-е все же слишком близко, мнение о них есть у каждого. Как выдерживаете этот эмоциональный таран, такое количество оскорблений, которое есть у оппонентов вашей трактовки событий? — За последние годы было столько сочинено мифов о 90-х, на головы телезрителей были вылиты потоки откровенной лжи — так что сложно удивляться реакции простых людей. Но я закаленная. Я работала в Кремле, противники президента Ельцина уже тогда, в конце 90-х, тоже пытались дискредитировать его накануне президентских выборов, была выдумана история про так называемую Семью. Задача была любым способом, любыми методами унизить президента, поставить его в такое положение, чтобы у него не было возможности предложить народу своего кандидата в президенты. Специалисты по дискредитации считали, что на Ельцина невозможно навесить коррупцию. И тогда были выдуманы истории про мой замок в Германии (ему был посвящен целый специальный выпуск у Евгения Киселева на НТВ), про мой якобы дворец на Николиной горе в Подмосковье, про украденные 10 млрд долларов, выделенные России МВФ и т. д. Как известно, чем более наглая ложь, тем легче ей поверить. На распространение этого вранья работали лучшие журналистские силы, поддерживающие оппозиционный тандем Лужкова-Примакова. Так что я закаленная. Время прошло, меня, к счастью, оставили в покое. Только иногда, когда вдруг возникают неожиданные моменты, например, когда вы наградили меня званием «Герой года», в публичном пространстве возникло мое имя и забытый поток злобы опять коснулся меня. Но я продолжаю делать то, что считаю чрезвычайно важным: мы рассказываем правду о 90-х. На выходе из музея каждый желающий может ответить на небольшую анкету. Там есть вопрос: «Изменилось ли ваше отношение к Ельцину после просмотра музея?» И меня порадовали ответы совсем молодых людей. Они говорят, что стали лучше понимать, почему Ельцин был вынужден принимать те или иные решения, понимать тяжесть ответственности президента. А всего-то и нужно было — рассказать правду о том, что происходило в нашей недавней истории. — То есть не было цели создать музей для хорошей памяти о вашем отце. — Это не вопрос памяти о моем папе. Это вопрос о нашей с вами истории. Ельцину пришлось руководить страной в тяжелейший переломный момент, когда была разрушена одна система и надо было строить абсолютно новую, рыночную, нужно было возрождать экономику страны, строить новые институты власти, которых до того вообще не было.  Мы должны воздать ему должное за то, что он смог сделать, не жалея ни здоровья, ни сил. Вспомним, какой он принял страну. В декабре 91-го года остановились промышленные предприятия, перестали платить пенсии, зарплаты, все сбережения людей сгорели, магазины опустели, в некоторых крупных городах еды было на два-три дня… И какой он передал страну в декабре 99-го года — со всеми заново выстроенными институтами рыночной экономики, с переполненными товарами магазинами, с отсутствием задолженности перед бюджетниками и пенсионерами, несмотря на жесточайший кризис 98-го года. Он отдал все для процветания новой России. Важно, чтобы люди просто изучали свою историю и имели возможность сформировать свое мнение. — И, значит, бороться со штампом про «лихие 90-е». — Конечно. — Ходя по музею, невозможно избежать исторических аналогий, отсылов к текущему моменту. Даже вводный анимационный фильм заставляет задуматься о параллелях. Вы как-то обходили острые углы, обсуждали эти опасности? — Нет, мы считали, что наша задача — рассказать правду. Как она будет восприниматься, если вдруг кого-то честный рассказ о нашей истории смущает, если кому-то он не нравится, это точно не наша проблема. Вводный фильм задумывался как стартовый — для погружения детей и молодежи в контекст истории России. Он так красиво сделан, что и взрослым интересно смотреть. Музей — это история нашей страны, в ней нужно разбираться, изучать ее и самому делать выводы. — Какими вы видите музей, центр через полгода, через три года? — Он будет лучше и еще интереснее. Будут активно работать детский и образовательный центры, я уверена, что для каждого интеллигентного человека, проживающего в Екатеринбурге, наш книжный магазин «Пиотровский» станет любимым местом, с его лекциями, приглашенными писателями и презентациями новых книг. В образовательном центре и конференц-зале будут проходить кинопремьеры, уникальные лекции, встречи с интересными людьми, на которые будет не попасть. С утра до вечера центр будет заполнен людьми самых разных возрастов, которые будут уходить отсюда с новыми эмоциями, новыми знаниями, новыми возможностями. Это огромная работа. Здесь будут проводиться издательская деятельность, исследовательская работа. Например, сейчас нужно дооформить коллекцию музея. Ведь то, что выставлено, это капля от архива Бориса Николаевича, от того, что хранилось в семье, в Кремле. А все нужно систематизировать, описать. — Объясните, а что именно здесь хранится? — У нас нет такой системы, как в США, когда уходящий президент забирает весь свой архив и хранит его в своей президентской библиотеке. У нас все, что касается президентов, хранится в Госархиве. В нашем музее есть личный архив и будут электронные копии материалов Госархива. Когда с документов будет сниматься гриф секретности, копии также будут отправляться нам. Одна из самых острых наших проблем — кадры. Мы бы хотели, чтобы коллектив Ельцин Центра был суперпрофессиональным. — Сейчас здесь работают не только екатеринбуржцы, но и москвичи. — Да, это первый этап работы. Для нас было важно с первых дней работы президентского центра, чтобы каждое направление возглавили лучшие специалисты. Большинство — екатеринбуржцы, но кого-то нам пришлось пригласить из Москвы. — Вы понимаете через какое время здесь будет исключительно свердловский персонал? — Сложно сказать когда, но это точно будет. Это и по сути правильно, и экономически целесообразно, мы и ставили себе такую задачу, когда начали подбирать сотрудников для центра. Но при этом самое главное, чтобы на каждом участке работали лучшие в своем сегменте специалисты. Кого-то мы так и не смогли найти здесь. Ну, например, москвич Дмитрий Пушмин, главный архивист, человек, который в течение четырех лет со своей командой создавал ту уникальную часть музея, которую мы видим под стеклом — документы, письма, артефакты и т. д. Пройдет какое-то время — он научит своих местных коллег и тогда со спокойной совестью сможет уехать домой, где его ждут с нетерпением. Или, например, главный специалист по IT. Сначала мы взяли на руководящую должность екатеринбуржца с хорошим опытом, с хорошими рекомендациями. Но через какое-то время наши американские и испанские партнеры, которые занимались отладкой всей IT-части музея, стали отчаянно сигнализировать нам, что уровень и компетентность людей, которые работают со стороны президентского центра не соответствует сложности проекта, они не справляются. Пришлось нам срочно привезти специалиста из Москвы, который сейчас возглавляет IT-команду президентского центра, он работает вместе с местными ребятами. Еще я попросила своего друга Сергея Капкова поделиться своей сильной профессиональной командой, которая после отставки Сергея оказалась во временном отпуске. Сейчас они работают в центре вместе с екатеринбургскими коллегами, помогают организовывать работу так, чтобы Ельцин Центр стал любимым местом екатеринбуржцев. Через несколько месяцев москвичи вернутся домой, здесь останутся только наши местные коллеги. Работы очень много. Ну вот, например, мы стараемся приглашать в музей не просто экскурсоводов, а научных сотрудников, настоящих подвижников, людей, которые любят историю, поглощены ею, которые получают искренне удовольствие от того, что могут поделиться своими знаниями с посетителями, могут заразить своей любовью к истории каждого, кто приходит в музей. — И по городу поползут слухи: вот это хороший экскурсовод, к нему надо записываться. — Конечно, и это хорошо. Но мы хотим еще большего — чтобы каждый был лучшим, чтобы у каждого экскурсовода была своя изюминка и каждого хотелось послушать и провести с ним полтора-два часа в музее. Мой старший сын, собираясь ехать в Екатеринбург, предупредил меня, что с ним едут 10 друзей, и попросил организовать экскурсию. Конечно, на месте я спрашиваю, кто самый интересный экскурсовод, к кому советуют отправить сына. Кстати, на следующий день сын позвонил и предупредил, что будет уже 20 человек. Интерес огромен. Наши коллеги из американской компании РАА, которые помогали создать музей, утверждают, что на сегодняшний момент — это музей №1 в мире. Нигде нет ничего подобного. Поэтому еще одна наша задача — максимально его рекламировать, чтобы иностранные туристы специально приезжали в Екатеринбург осмотреть Ельцин Центр, как люди со всего мира прилетают в Арканзас осмотреть президентскую библиотеку Клинтона или в Даллас — библиотеку Буша-младшего. Всем этим занимается наша команда Президентского центра. — Вопросы о московской команде не случайны. Может быть, вы не следили, но уральцы помнят: наши соседи в Перми приглашали Марата Гельмана, и он делал там культурную столицу, опираясь исключительно на московские кадры. В результате поднял против себя местную культурную среду. Мне кажется, существует риск повторения этой истории. — Вот уж точно такого риска нет. Безусловно, на первых порах была какая-то ревность: вы, москвичи, не понимаете, что нужно нам, уральцам. Но как только совместная работа началась, как только все погрузились в атмосферу совместного творчества, было забыто, кто из Москвы, кто из Перми, кто из Екатеринбурга. Все стали своими, родными коллегами Ельцин Центра. У нас еще много вакансий, например, арт-директора, пользуясь случаем, приглашаю: это интересная работа, но сразу предупреждаю, мы берем только лучших. — Вы называете целью работы центра и музея создание возможности самостоятельно дойти до правды в истории 90-х, а есть цель напомнить о ценностях, ради которых и случились все решения 90-х? Свобода слова, свобода предпринимательства, неприкосновенность частной собственности? — Это ценности, без которых не может существовать цивилизованное государство. Без этих свобод не может быть сильного гражданского общества, мощной, развитой рыночной экономики. Только свободные граждане могут создать сильное свободное государство, которое будет процветать. — У вас нет опасений, что вот это все, что нас сейчас окружает, оно ненадолго? — Вы про президентский центр? — Ну, да… — Ну что вы. Также, как и 90-е в нашей истории, это теперь навсегда.