1 декабря «Единая Россия» отметит юбилей. Партии власти исполнится 15 лет. За эти годы единороссы прошли через четыре парламентские кампании и всегда одерживали победу. В разное время политики, социологи, эксперты прочили партии раскол, замену на другой провластный проект, провал на выборах, говорили об усталости населения от бренда. Оппозиция называла «ЕР» партией чиновников и бюрократов, «жуликов и воров». Но «Единая Россия» продолжает оставаться монополистом на политическом и электоральном рынке. Политтехнологи, бывшие и действующие партийные работники рассказали корреспонденту агентства, почему партия все еще жива и кто сможет заменить ее в будущем. Элита принимает решение «Единая Россия» создавалась на базе политических объединений, которые соперничали между собой в ходе избирательной кампании 1999 года — «Отечества» и прокремлевского блока «Единство». Во главе «Отечества» стоял мэр Москвы Юрий Лужков. Весной 2001 года начался процесс объединения, в сентябре был создан «Союз „Единство и Отечество“, к которому присоединилось и движение „Вся Россия“. 1 декабря прошел учредительный съезд всероссийской политической партии „Единство и Отечество“ — Единая Россия». Член генсовета «Единой России» Дмитрий Орлов говорит, что решение о слиянии партий «Единство» и «Отечество — Вся Россия» принималось элитой: «Для того, чтобы организация стала общенациональной и охватывала все регионы страны, нужно было не только объединить эти структуры, но и выстроить региональные сети, создать политические и аппаратные структуры. Создать систему влияния партии на власти, систему фракций в ЗС». Без Путина Руководство партией должен был осуществлять высший совет, его сопредседателями стали Минтимер Шаймиев, Юрий Лужков и Сергей Шойгу. Политолог Вячеслав Смирнов (был руководителем федерального избирательного штаба «ЕР» в 2002—2003 годах) вспоминает, что сразу после объединения «Единства» и «Отечества — Вся Россия» (ОВР) концепция новой партии была простая и понятная: «Партийное руководство считало, что партию должен возглавить Владимир Путин и она должна стать генеральной и направляющей силой в России. Главной задачей было сделать так, чтобы ни в коем случае губернаторы не начали использовать партию как свой инструментарий. Но этого не получилось. Путин партию не возглавил, губернаторы прибрали к рукам региональные отделения, и партия пошла на выборы во главе с Борисом Грызловым, Сергеем Шойгу и Юрием Лужковым». Когда «Единая Россия» была оппозицией Политтехнолог Андрей Богданов (в 1999 году возглавлял управление общественных связей ЦИК «Единой России», в 2004 покинул партию) говорит, что в первый год существования «ЕР» была концепция независимости партии от региональной власти: «Поэтому старались подыскивать независимые кадры. И был даже такой пилотный проект в Красноярском крае, когда членов набирали по выборной технологии от двери к двери. Таким образом, в Красноярске набрали более 30 тысяч членов. Конечно, с региональными властями был определенный конфликт. Потому что эти люди оказались неуправляемыми — они были размазаны по всему Красноярскому краю. Вычислять от кого они, было очень проблематично. И понятно, что указать им „давайте изберем Пупкина“ не получалось. И наш уход из „ЕР“ был связан именно с этими конфликтами». Богданов также указывает на то, что в 2002 году только несколько губернаторов были официально в генсовете: «Очень многие не хотели и не шли. И это была одна из важных проблем: непопулярность „ЕР“ у региональной власти. А теперь, можно сказать, включили обратный вход.» О чем мечтал Борис Грызлов Парламентские выборы 7 декабря 2003 года были первой федеральной кампанией, проходившей при новом президенте. И уже тогда недавно созданная партия начинает делать ставку на президента. Слова «Вместе с президентом!» стали одним из слоганов этой кампании. Политтехнолог Вячеслав Смирнов вспоминает, что тогда возобладала концепция президента-объединителя. Политтехнолог Максим Жаров (работал на «ЕР» на парламентских выборах) говорит, что в своей кампании 2003 года партия предъявляла населению работу Госдумы и программу Владимира Путина. Один из сотрудников ЦИК «ЕР» в 2003 году вспоминает, что в партийных агитационных продуктах тиражировались такие формулировки, как «человек Путина», «путинский призыв», «удвоение ВВП». Еще одной особенностью парламентской кампании 2003 года стал арест Михаила Ходорковского в октябре, за два месяца до выборов. «Это усилило акцент на теме социальной справедливости в кампании „ЕР“. Преодоление бедности, неравенства стало одной из важных тем кампании», — вспоминает собеседник агентства. В одном из рекламных роликов того времени тогда еще министр МВД Борис Грызлов сообщал, что у него есть мечта: «Чтобы был порядок, чтобы была справедливость. И мы сделаем все, чтобы так было». Руководитель Политической экспертной группы Константин Калачев (работал политтехнологом «ЕР» в регионах и в ЦИК партии) вспоминает, что на первом этапе существования «Единой России» тема единства страны была ключевой, определяющей: «То есть на самом деле Россия должна была стать единой страной и травмы 90-х должны были быть преодолены. „Единая Россия“ была инструментом объединения страны и элиты». Политконсультант, глава «Максимов Консалтинг» Андрей Максимов, называет кампанию 2003 «непростой»: «Тогда еще были финансово-промышленные группы, независимые от административной вертикали, которые вели свою игру». Политтехнолог Вячеслав Смирнов подводит главный итог выборов в 2003 году: «Основная цель — ослабить КПРФ в парламенте — в итоге была выполнена. „ЕР“ получила 37%, почти столько же: сколько „Единство“ в сумме с „Отечеством“, но коммунисты получили в два раза меньше по сравнению с 1999 годом». Один из губернаторов-«тяжеловесов» того времени в разговоре с корреспондентом «URA.Ru» сказал, что успехом в 2003 году «Единая Россия» обязана не только президенту, но и сильной региональной элите, губернаторам. Политтехнолог Вячеслав Смирнов говорит, что тогда в партии было много споров по поводу технологии «паровозов» (губернаторы возглавляют списки, а потом сдают мандаты): «Но „паровозы“ получились действительно эффективные». Самая путинская кампания На парламентских выборах в 2007 году Владимир Путин лично повел «Единую Россию» на выборы, возглавив список партии. Глава АПЭК, член высшего совета «Единой России» Дмитрий Орлов называет эту кампанию «референдумной» для единороссов: «Это кампания преемственности. Поскольку на выборах 2008 года выдвигался новый президент Дмитрий Медведев. Важно было гарантировать стабильность, систему преемственности и переход лидерства к Владимиру Путину. Поэтому кампания имела референдумный характер. Она проходила в условиях списочной системы и принесла значительный успех доминирования». Политтехнолог Максим Жаров вспоминает, что главной темой кампании стал «План Путина»: «Он был придуман как некий смысловой концепт: партия шла с этим на выборы и объясняла тандемную схему». Политтехнологи вспоминают: это была самая «путинская кампания»: портреты президента, песни, видеоролики, смонтированные с его участием были везде. Руководитель фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов говорит, что главной задачей «ЕР» в 2007 году было предъявление высокой популярности Путина, «в том числе как элемента оформления расстановки сил после его ухода с поста президента». По итогам этих выборов «Единая Россия» получила 64% голосов. Неуверенные единороссы За два месяцев до парламентских выборов 2011 года Дмитрий Медведев и Владимир Путин объявили о рокировке: Путин шел в президенты, а Медведев должен был занять пост премьера. Это событие внесло растерянность и раскол в партийные ряды, вспоминают участники съезда «ЕР», на котором была объявлена рокировка. «Медведев должен был возглавить список „ЕР“, а Путин как бы отстранялся от партии. Среди коллег пошли слухи, что нас списывают со счетов», — вспоминает бывший сотрудник ЦИК «ЕР». Если посмотреть на агитационные продукты «Единой России» того времени, то в большинстве роликов действительно был задействован образ Дмитрия Медведева. Так, например, в одном из сюжетов молодая преподавательница рассказывала о том, как хорошо, что нужное ей по работе оборудование постоянно обновляется, и радовалась, что «руководство страны нацелено на модернизацию». В конце этого ролика закадровый голос призывал голосовать «за Медведева, за „Единую Россию“. Политтехнолог Максим Жаров указывает на противоречивую концепцию избирательной кампании: „Есть Путин, есть Медведев, а как они совпадают вместе, было непонятно“. Политолог Дмитрий Орлов называет кампанию „Единой России“ самой напряженной и неуверенной: „Ключевой характеристикой кампании была неуверенность — в стратегии партии, в ориентирах и в политическом будущем. У многих были сомнения по поводу развития политической системы, по поводу того, не расколется ли политический класс на рубеже 2011—2012 годов“. Оппозиция в этой кампании активно раскручивает против „Единой России“ мем „партии жуликов и воров“. Максим Жаров говорит, что тогда в ЦИК „ЕР“ не очень понимали, что это не просто сетевой мем и контрпропагандистская кампания, что за этим стоит нечто большее. „Партия не была готова быстро предпринимать шаги в этом направлении“. В результате „Единая Россия“ получает 49%, но не может защитить свои голоса. Начинаются протесты на Болотной и обвинения в нелегитимности выборов. Глава „Политической экспертной группы“ Константин Калачев считает, что „Единая Россия“ переживала кризис, связанный с тем, что лояльность при формировании списков кандидатов стала определяющей в кампании 2011 года: „А качество кандидатского корпуса оставляло желать лучшего. И партия, по сути дела, как инструмент исполнительной власти теряла свое собственное лицо. В партии было слишком много чиновников“. Больше не „жулики и воры“ После выборов 2011 года политическая элита и сама партия заговорили о том, что „Единую Россию“ может заменить другой провластный проект. Почву для слухов подогревало создание Общероссийского народного фронта (ОНФ), которому покровительствовал тогда еще премьер Владимир Путин. Один из бывших кремлевских чиновников вспоминает, что в упрек „ЕР“ после скандальных выборов 2011 ставилось то, что партия оказалась полностью монополизирована региональной элитой. „А кураторы ОНФ презентовали организацию как независимую от региональной власти, которая сможет критиковать губернаторов. По сути, тут столкнулись две разные политические модели — Владислава Суркова и Вячеслава Володина. Первый выступал за активную связку региональной элиты и партии, второй — за надрегиональный ресурс. Но когда Володин пришел в Кремль, а Сурков перешел в правительство, противостояние ОНФ и ‚ЕР‘ больше не имело смысла“, — полагает собеседник агентства. Политтехнолог Андрей Богданов считает, что угроза замены „ЕР“ на ОНФ была: „Если бы партия не смогла перестроиться сразу после 2011 года. Но партия смогла — на 70% точно. ‚ЕР‘ смогла повернуться лицом к людям. Региональную власть поставили на место“. На выборах 2016 года „Единая Россия“ получила 54%, причем на этот раз массовые сомнения в легитимности оппозиция не высказывала. Политтехнолог Константин Калачев говорит, что после 2011 года была проведена большая работа для того, чтобы поменять имидж партии в лучшую сторону. По его мнению, Вячеславу Володину в статусе куратора внутренней политики в Кремле удалось увести партию от клейма „партии жуликов и воров“. Главными итогами парламентской кампании 2016 года Дмитрий Орлов называет перезагрузку элиты: „Праймериз позволили консолидировать партийные ресурсы. Компания была высококонкурентной, но при этом партия была достаточна эффективна и в политическом, и в политтехнологическом отношении. Произошла самонастройка политической системы, она ‚перезагрузилась‘ и обновилась“. В заложниках у рейтинга Путина Политтехнолог Андрей Максимов указывает на то, в 2016 году „ЕР“ победила без программы: „Она победила на доверии президента: до президентских выборов еще 1,5 года, а президента уже один раз выбрали“ В избирательной кампании этого года „Единая Россия“ по закону не могла использовать изображение президента. Но кампания была выстроена на его цитатах. „Несмотря на тот факт, что лицом партии является Медведев, ‚ЕР‘ — партия Путина и неотрывно связана с президентом. Прошедшая избирательная кампания показала: рейтинг ЕР начал расти только после того, как Путин встретился с ее кандидатами“, — заключает Максим Жаров По его мнению, бренд „ЕР“ морально устареет, если партия отвязывается от Путина. Эксперт не исключает, что в будущем „фракции, крылья ‚ЕР‘ могут выделиться в отдельные новые партии“. Руководитель фонда „Петербургская политика“ Михаил Виноградов говорит: партию создавали, чтобы она работала на власть, а в результате чаще власть работает на партию». Константин Калачев поясняет, что вся наша политическая система находится «под зонтиком» рейтинга президента: «И до тех пор, пока партия воспринимается как инструмент президента, она разделяет его силу. У президента растет рейтинг — и у партии тоже». При этом эксперт замечает, что нельзя все сводить только к президенту: «На федеральном уровне — да, это распространяется в полной мере, а на региональном — нет. И чем ниже уровень выборов, тем меньше роль президента и выше роль местных руководителей и отношения к ним».