Победа Дональда Трампа на президентских выборах в США взбудоражила не только политические круги, но и представителей медиабизнеса. Кандидат, против которого выступили крупнейшие СМИ, достучался до своих избирателей через социальные сети, утверждают эксперты. Об эволюции интернет-СМИ, секретах успеха телеграм-каналов в политических элитах и смерти «Твиттера» — читайте в интервью с медиаменеджером и политблогером Станиславом Апетьяном. — Трендом уходящего года стало поражение традиционных медиа соцсетям. «Брекзит» случился в Великобритании, в США победил Дональд Трамп. И все это вопреки позиции «центральных» СМИ. Ты, как генеральный директор политического ресурса ruposters.ru и политблогер со стажем, тоже считаешь, что все теперь решают соцсети, а старые добрые газеты ушли в небытие? — Конечно, нет, медиа пока не умерли, просто перестали быть монополистами на распространение информации. Согласно классической медийной модели крупные издания и телеканалы имеют монополию на трансляцию контента. Именно ее за последние годы разрушили соцсети и блогосфера. Сейчас мы потребляем не только информацию, которую производят «медиамашины», но и информацию из источников, которые невозможно больше контролировать: это и личные блоги, и телеграм-каналы. — Выходит, что вместе с монополией на каналы доставки информации была уничтожена монополия на проверку качества этой информации? — Действительно, больше нет редактора «факт-чекера», который раньше отвечал за проверку фактов. Теперь нам доступен любой контент. Одна из концепций на этот счет гласит, что все равно есть условный коллективный редактор. Грубо говоря, каждый источник информации, будь то медиа, блогер или кто-то еще, постепенно формирует в Интернете свою репутацию, связанную с правдивостью контента, который он публикует. Представь, что есть два телеграм-канала: один из них постоянно публикует откровенную ересь и полную чушь, а другой — не только ересь и чушь, но и что-то интересное. И в итоге первый сдохнет, а второй — выживет, потому что все-таки понятие качества контента у аудитории все равно формируется. — Что бы ты назвал трендом 2016 года в Интернете? — Безусловно, им стал «Телеграм». Взрывного роста, конечно, нет, потому что аудитория самых крупных каналов в «Телеграме» составляет 40 тысяч человек. Таким образом, предельно информацию в нем потребляет тысяч 100-120, что капля в море. Но зато это наиболее премиальная часть аудитории. Раньше эти люди читали «Ведомости» и «Коммерсант». Очень значимо, что теперь эти люди читают каналы в «Телеграме», потому что они принимают решения по политическим или медийным вопросам, например. Поэтому, если хочешь стать даже не популярным, а влиятельным блогером, то сейчас самое время идти в «Телеграм». — Даже если, как мы знаем, некоторые губернаторы пользуются кнопочными Nokia? — Да. Но ведь другие сидят в «Телеграме», в том числе и помощники губернаторов. Кстати, помнишь, слили интимную переписку Ольги Бузовой и Дмитрия Нагиева? Там он как раз советует Ольге ставить «Телеграм», потому что это безопаснее. Есть профильные тесты на конфиденциальность, и они показали очень хорошие результаты. Это не единственное преимущество «Телеграма». [Его создатель] Павел Дуров каждый раз улучшает и развивает ту концепцию, которая до него была придумана. История с мессенджерами, как коммуникационной платформой, была осмыслена еще несколько лет назад. Стало ясно, что пользователи уходят в мобайл, и именно этот канал коммуникации станет для большинства основным. Привычные нам социальные сети не очень адаптированы для этой среды: слишком тяжеловесны и перегружены разным функционалом, который неудобен для смартфонов. — Есть ощущение, что соцсети сегодня — это мир, где все поделены на «своих» и «чужих». — Сложились определенные тематические круги по политическим и идеологическим пристрастиям. Они замкнуты сами в себе, а их контент если и выходит вовне, то не получает распространения. То есть условный «Крымнаш» никак не коммуницирует со сторонниками Навального. Разделение произошло в 2010 году, еще в допротестный период, когда началась поляризация политических мнений. А потом в 2014 году в соцсети массово пришли те, кто раньше не пользовался ими как площадками для политических дискуссий. Условное «путинское большинство» начало активно высказывать свою точку зрения, за счет чего патриотический (или консервативный) сегмент соцсетей сильно увеличился. Он точно так же не восприимчив к резко оппозиционному сегменту. Это такие два разных Интернета, с точки зрения распространения информации. И это нормально. То же самое происходит во всех странах мира. — Кажется, в США придумали соцсеть, где специально коннектят представителей разных мнений. Программа сама тебе подбирает собеседника, который заведомо будет с тобой несогласен. — Это будет совершенно невостребовано. Никто из нас не хочет говорить с людьми, с которыми мы несогласны. Зачем? Люди сейчас потребляют тот контент, с которым они априори согласны. И им не нужен другой, потому что он разрушает комфортное мировоззрение. Люди не любят менять свою точку зрения. Им, наоборот, нужна подтверждающая информация, чтобы они убеждались в своей правоте. — А как же расширить свой кругозор? Найти и вкусить «соль земли русской»? — Если у кого-то есть политические задачи, то надо распространять информацию, но тут к каждой аудитории надо находить свой подход. И здесь у высоко идеологизированных, замкнутых на своем мировоззрении людей, возникают некоторые проблемы. Почему, например, сломалась пропагандистская машина Алексея Навального? Потому что невозможно было транслировать консервативному большинству абсолютно проукраинскую позицию по Крыму. Она не находила у них никакого понимания, более того, вызывала сильное отторжение. — В 2010-е годы был расцвет «Твиттера», а сейчас мы наблюдаем его закат? — Думаю, про «Твиттер» все более-менее понимают: он умирает. Но он остается достаточно эффективным инструментом для получения быстрой информации. Когда где-то что-то происходит, то наиболее оперативный новостной поток как раз там. Там все равно остается какой-то трафик: люди оттуда в заметном количестве переходят на страницы с общественно-политическими новостями. Но глобально трафика там практически уже не осталось. «Твиттер» дохнет, а ЖЖ все, уже сдох. Давай его, наконец, уже похороним. В отличие от «Фейсбука» (деятельность запрещена в РФ), например, который продолжает расти. Там сидит более-менее премиальная аудитория, причем уже не только московская, а размазанная по стране. Это люди среднего возраста, экономически активные, многие из них имеют какое-то отношение к интеллектуальной сфере труда. ФБ — это главная медийная площадка с точки зрения отдачи новостного трафика. — А всевозможные боты, тролли — они тоже вымрут за ненадобностью? — Боты — это абсолютно неживая история, за счет которой рисуется статистика. И они не уходят, потому что до сих пор накручивают пресловутый трафик. То есть это еще можно использовать как аргумент перед инвесторами и перед рекламодателями. Тролли — это живые люди, которые профессионально ведут дискуссии в Интернете и получают за это деньги. Наверное, это явление будет всегда, но оно не обладает какой-то большой значимостью. Комментарии ботов в принципе не обладают каким-то большим влиянием, в отличие от «хабов», то есть лидеров мнений. Пользовательские комментарии на сайтах — это позапрошлый век, никому это не нужно. — «Тиндер» — тоже приложение-тренд 2016 года? — Не то чтобы тренд, но штука, которая по всему миру позволила уменьшить издержки на поиск сексуального партнера. Это перспективный инструмент, который получил в России массовое распространение именно в 2016 году. Тут мы от мира отстали где-то на год, наверное, потому что там бум пришелся на 2014-2015-е годы. У «Тиндера» хорошие перспективы роста аудитории в регионах. Потому что достойных конкурентов у него, по большому счету, нет. Запустить такой сервис с нуля очень сложно. Это как [сервис вызова такси] «Убер», глобальность позволяет быстрее и дешевле заходить на локальные рынки. Иностранцы, которые тут живут, уже знают про «Тиндер», так в свое время появилось ядро, а дальше оно просто наросло, как снежный ком. Но создать маленький комок — это самое сложное, конечно. — Что еще появилось в России, что даст о себе знать в следующем году? — Я жду быстрого и сильного развития функциональности «Телеграма». Думаю, там скоро появятся защищенные звонки (а это очень востребованная функция). Больше медийного контента будет распространяться непосредственно в соцсетях. Все больше информации будет непосредственно в средах, где и «живут» пользователи.