Уже несколько дней в Белоруссии проходят массовые акции против «налога на тунеядство». Нигде не работающие более полугода граждане соседней страны обязаны платить более 200 долларов в год за свое безделье. Идея о том, чтобы подобную систему ввести и в России, ранее активно обсуждалась на федеральном уровне. На днях глава Минтруда России Максим Топилин заверил: его ведомство не разрабатывает никаких законопроектов по введению так называемого налога на тунеядство, хотя и пытается вывести доходы граждан из тени. Можно ли вообще вычислить тунеядцев, какие риски таит в себе законодательная новелла и пойдет ли российская власть на такой шаг, несмотря на заверения Топилина — в авторской колонке директора Центра политологических исследований Финансового университета при Правительстве РФ Павла Салина. На мой взгляд, говорить о кардинальном изменении налоговой политики преждевременно. Если какие-либо существенные изменения и планируются, то реализовываться они будут в любом случае не ранее 2019 года — то есть исключительно после президентских выборов. До этого момента государство, конечно же, не будет делать никаких резких шагов в сторону возможных социальных потрясений. В любом случае власть сначала должна окончательно определиться с конкретным планом налоговых реформ. Надо понимать, что негативный эффект от возможного принятия налога на тунеядство может быть достаточно ощутимым. Понятно, что такие инициативы в стране возникают отнюдь не от хорошей жизни. В условиях экономического кризиса встал вопрос — если увеличивать налоговую нагрузку, то на кого? На работодателей, на население? Если на население, то каким именно образом? Налог на тунеядство, который сегодня так активно обсуждается, крайне сложно администрировать — трудно выявлять людей, которые под него подпадают. Да и выхлоп в конечном итоге может оказаться минимальным. При этом введение такого налога неизбежно обернется ростом социальной напряженности. Стоит ли игра свеч? Думаю, что вводить этот налог большого смысла не имеет. Гораздо проще и эффективнее увеличить налоговую нагрузку на тех, кто не находится в тени, кто прозрачен. Тем более, необходимые инструменты для этого есть. Да, существует белорусский опыт — там люди начали активно протестовать против налога на тунеядство. Эта практика, конечно, будет учитываться. Вместе с тем надо понимать, что в Белоруссии ситуация с теневой экономикой другая — там этот сектор гораздо меньше, он не настолько сильно развит, как в России. Именно поэтому рассматривать белорусскую модель не совсем корректно и правильно. Сейчас идет попытка ухода исключительно от сырьевого характера экономики, от ее нефтегазового вектора. Поэтому в качестве альтернативной «нефти» стали рассматриваться люди.