Несанкционированные митинги 26 марта, в которых впервые за последние годы была широко представлена так называемая «школота», сильно напугали власти. Федеральные чиновники ищут рецепт, чем можно купить новое поколение. В Челябинской области поначалу подошли к проблеме серьезно. Сторонним экспертам поручили провести форсайт (оценка долгосрочной перспективы), по результатам которого должны были пройти общественные слушания и определена некая концепция, которая позволила бы снизить протестные настроения среди молодежи. На форсайт, пожалуй, впервые пригласили лидеров неформальных организаций — с ними ранее не работали. Устроитель этнофестивалей Ольга Филатова заявила, что в области нет даже сайта, где можно оперативно получать бесплатную юридическую консультацию, информацию о грантах, участвовать в опросах и узнавать о мероприятиях. Не говоря уже о молодежном центре. По ее словам, чиновники не работают с так называемыми миллениалами, или поколением Y — россиянами, родившимися с 1985 по 2000 годы, которые отличаются вовлеченностью в цифровые технологии. «Хватит носиться с „верблюдом на блюде“ [герб Челябинска] — это часть истории, и ее никто не умаляет! Сейчас нужно показать молодому поколению, что и в нашем городе/регионе есть возможности, в чем она может себя проявить при поддержке власти» , — объясняла один из неформальных лидеров. Организаторы форсайта подготовили тезисы. Предложения лидеров неформальных организаций озвучили на публичных слушаниях в Заксобрании области. Они должны были войти в концепцию молодежной политики. По итогам слушаний решено было создать рабочую группу. Приглашенная в качестве эксперта Юлия Грибовская считает, что неформальные молодежные объединения целенаправленно выдавливают в маргинальную нишу. «У формальных объединений вроде „Молодой гвардии Единой России“ есть поддержка власти, есть гранты, но нет креатива и желания развиваться. Их устраивает то, что есть. У неформальных есть креатив, но нет денег и доступа к ресурсам. Любое их взаимодействие с властью заканчивается отказом, потому что они не подготовлены общаться с властью на одном языке, оформлять документы на гранты», — говорит собеседница. По словам Грибовской, после митингов чиновники хотели получить обратную связь. «Управление молодежной политики находится при министерстве образования, не видит себя вне этих рамок и не понимает, что молодежная политика — это не когда флажками машут. И не когда проект по указке организован, людей сгоняют. Молодежная политика — это и не образование, не структурированный механизм, обязывающий приобретать некие знания. Молодежь — активные люди, которые чего-то хотят. Власть предлагала им идти в МГЕР либо чрезмерно заорганизовывала. Поэтому появлялись неформальные организации. Чиновники не слышали эту молодежь, потому что все было хорошо», — продолжает эксперт. Председатель комитета по информационной политике Марина Поддубная в понедельник, 22 мая, была на парламентских слушаниях «О молодежной политике» в Госдуме. На мероприятие с участием спикера парламента Вячеслава Володина, вице-премьера Виталия Мутко, министра образования Ольги Васильевой из Челябинской области больше не приехал никто. Поддубная — одна из немногих представителей Челябинской области, которая признает проблему. «По статистике, молодые люди каждые 30 минут проверяют странички в соцсетях. Это ниша, которая совершенно не освоена ни политиками, ни властью. Успешно развиваем студотряды, волонтерское и поисковое движение. А вот с неформальными лидерами работаем бессистемно и недостаточно», — говорит депутат. Нежелание чиновников уйти от устаревших канонов организатор форсайта Дмитрий Довбня объясняет тем, что с формальными организациями намного проще работать. Они знают, как работает система. На те же общественные слушания пришли, в основном, профсоюзники и мгеровцы. «Чиновники стараются никого не слушать. Думают, зачем этот базар собирать, сами все знаем и сделаем. А молодежь не согласна с тем, что ей навязывается. Она ищет способы повлиять на свою жизнь, в том числе с помощью публичных акций. И это начинают политизировать. Чиновники действуют, как в поговорке: генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Вот сейчас создали рабочую группу, которую со временем распустят за ненадобностью — как только ситуация уляжется. Бюрократия отыграет ситуацию назад, потому что работать с неформальными лидерами — это выход из зоны комфорта. Уровень понимания молодежной политики как был советским, так и остался», — резюмирует Довбня. Замминистра образования области, курирующий управление молодежной политики, Вадим Бобровский не согласен с критиками. «В областном бюджете на молодежную политику выделено 80 млн рублей на год. Но дополнительное образование — это тоже молодежная политика. Если взять все подведомственные структуры, зарплаты специалистов, то на все это выделяется почти 1 млрд рублей. Нам надо понять, что ситуация 26 марта — это результат, над которым нужно теперь системно работать. Иначе молодежь будет самоорганизовываться, как мы это видели 26 марта. Нужно возвращать инфраструктуру молодежной политике — ДК, которые должны работать в единой системе, детские лагеря», — полагает чиновник. «Мы еще год назад, когда участвовали в разработке стратегии развития Челябинска, отмечали, что привлекательность города для молодежи — это не позиционирование или изюминка, а вопрос выживаемости. Сейчас если бы не указание из Москвы, у нас никто бы и не зачесался», — резюмировал Дмитрий Довбня.