Бывший первый заместитель руководителя свердловского исполкома «Единой России» Екатерина Куземка возвращается в политическую повестку. Она — один из главных авторов партийной кампании на выборах в Заксобрание и местные думы в 2016 году. Спустя несколько месяцев после дня голосования политтехнолог покинула руководящий пост, после чего наблюдала за работой сопартийцев уже со стороны. Занимаясь проектами для других регионов, сегодня она параллельно включилась в подготовку выборов в Екатеринбургскую гордуму и поделилась с «URA.RU» своим видением стартующей кампании. — Как вы оцениваете итоги участия областного отделения «Единой России» в выборах в 2017 года? Изменились ли принципы его работы после вашего ухода? — В 2016 году перед нами стояли более масштабные задачи. Организуя кампанию, мы делали во всем акцент на партийный бренд, стремились оживить деятельность партии, активизировать местные отделения. У нас была сплоченная команда, которая не боялась колоссальных нагрузок. Сейчас в исполкоме работает другая команда. Делать выводы о ее эффективности можно по нескольким критериям. Первый из них — вовлеченность лидеров отделения в партийную и предвыборную работу. Как мы видели, в ходе губернаторских выборов логотип партии не использовался даже на агитационных материалах кандидата от «ЕР» Евгения Куйвашева. Создается ощущение (и это не только мое мнение), что «Единая Россия» осталась в стороне от избирательной кампании. Возможно, это был технологический прием, обусловленный нежеланием проецировать на главного кандидата имеющиеся в отношении партии протестные настроения. Но ведь в других регионах все было иначе. Акцент на партию был однозначным, ее вовлеченность выше и негативно на результаты выборов ее упоминание в агитации не сказалось. К сожалению, далеко не на «пятерку» прошли и муниципальные выборы. В отличие от других парламентских партий, «Единая Россия» сильна большим количеством местных отделений, широким присутствием на местах. Безусловно, муниципальные кампании должны были идти под эгидой партии. Местные отделения ждали поддержки со стороны регионального отделения. В 2016 году мы проводили учебы для партийцев с мест, оказывали им помощь с созданием агитационно-пропагандистских материалов, помогали решать сложные вопросы на местах. Судя по колоссальному объему звонков с территорий (хотя я уже не работаю в исполкоме), в этом году такая работа велась явно в недостаточном объеме. И в этом случае партия осталась в стороне. Я не люблю что-либо и кого-либо критиковать, но факты остаются фактами. В прошлом году муниципальные выборы были проведены без серьезных скандалов, был очень высокий процент получивших мандаты единороссов. В этом году появились откровенно проваленные территории. Есть муниципалитеты, где можно было получить гораздо более высокий результат, но его не достигли, так как местных партийцев оставили наедине с самими собой. В целом можно сказать, что партийная работа продолжается. Но ее результаты скромнее, чем в предыдущие периоды. — В 2017 году на местных выборах многие единороссы пошли на выборы в качестве самовыдвиженцев. В Нижней Туре, Ирбите и некоторых городах мэры опирались на собственные команды независимых кандидатов, что снизило общий результат «ЕР». Насколько приемлема эта ситуация? — Самовыдвиженцы не зло. Давайте разберемся, откуда они появляются. В прошлые годы праймериз, в том числе в муниципалитетах, проводились по наиболее конкурентной первой модели. На этот раз праймериз прошли по третей почти закрытой модели, предусматривающей участие в предварительном голосовании только партийцев и общественников. Участие избирателей в них было минимизировано. Партийные списки формировались под интересы конкретных групп. Некоторые не попавшие в эти списки партийцы считали себя сильными и достойными кандидатами. У них оставался лишь один путь для продолжения политической карьеры — пойти на выборы в качестве самовыдвиженцев. Например, в Нижней Туре официальный список «Единой России» оказался крайне слабым. В него вошли, к примеру, победительница конкурса «Мисс бикини», ранее судимые и другие непонятные личности. Логично, что их победили более интересные для избирателей лояльные главе города самовыдвиженцы. Совместно с получившими мандаты единороссами они образуют в думе единый пул, благодаря которому исполнительная и представительная власть в городе будут работать слаженно. В целом даже победой оппозиционеров или самовыдвиженцев жизнь в конкретном городе не заканчивается. Партии, главе, председателю думы в любом случае нужно создавать и сплачивать свою команду. — А какие кампании 2017 года вы назвали бы наиболее удачными? — Это, конечно, победа Сергея Носова на выборах главы Нижнего Тагила. Чемпионский результат — более 90% голосов — стал возможен в том числе благодаря слаженной работе его профессиональной команды. Нижнетагильцы показали, как именно нужно и можно работать, не опираясь только на одну харизму и популярность главного кандидата. Но опять же эти выборы проходили сами по себе, без какой-то поддержки со стороны регионального отделения. — Каковы стартовые позиции «Единой России» в начале кампании по выборам депутатов Екатеринбургской гордумы? — Кампания стартует в достаточно сложной и интересной ситуации. 10 сентября кандидат от «Единой России» Евгений Куйвашев получил в Екатеринбурге чуть более 130 тысяч голосов. Это порядка 12% от общего числа проживающих в городе избирателей. Это тот костяк, опираясь на который, «Единая Россия» входит в кампанию. Он на самом деле очень небольшой. Важно понимать, что безальтернативные выборы всегда порождают скрытые протестные настроения. На губернаторских выборах выбирать было не из кого. — Кандидатура Куйвашева, без сомнений, была самой сильной. — Кто-то из избирателей выражал свой протест, бойкотируя выборы, кто-то портил бюллетени (число недействительных бюллетеней оказалось беспрецедентно высоким). На следующих выборах этот протест в размере 88% никуда не денется. 88% — это много даже для традиционно либерального Екатеринбурга (система оценки размера протестного ядра — оригинальное мнение нашей собеседницы. — Прим.ред.). И если с такими горожанами не работать, то они свой протест проявят. — Кто может выиграть от такого развития событий? — Носители скрытого протеста, как правило, голосуют за оппозицию. С одной стороны, некоторые политконсультанты и эксперты говорят, что оппозиционные партии в Екатеринбурге «сдулись». Вспоминают постоянные кадровые перетряски в ЛДПР, конфликты в КПРФ, ожидают раскол в отделении «Справедливой России». Но обычный избиратель не осведомлен об их внутренних конфликтах. Поэтому у ЛДПР, КПРФ и «Справедливой России» сегодня, на мой взгляд, хорошие стартовые позиции. У них появился шанс повысить свои стандартные результаты. Есть риск, что события в Екатеринбурге начнут развиваться по сценарию последних выборов в Москве. Второй угрозой остается перетекание протестных голосов Евгению Ройзману. Многие эксперты уже не считают его весомой политической фигурой. Звучат мнения, что он лишился поддержки. Тем не менее, мэр сохраняет серьезный электоральный вес. Он может пойти на выборы сам и повести за собой пул единомышленников. Этот фактор станет значимым для всего рисунка избирательной кампании. — Екатеринбургские власти рассматривают вопрос об изменении правил проведения думских выборов. Предполагается, что будет сокращена доля мандатов, разыгрываемых по партийным спискам. Также обсуждается возможность отмены всенародных выборов мэра. Как эти решения скажутся на ходе кампании? — Если будет принято решение об избрании мэра по представлению гордумы на конкурсной комиссии (так называемая «советская модель»), ценность каждого мандата увеличится в разы. Возрастет конкуренция, увеличится явка. Мы пока не знаем, какая именно доля депутатов будет избираться по партийным спискам. Есть несколько официально не подтвержденных версий, суть которых — в увеличении доли одномандатных округов. Что, в свою очередь, сделает востребованным выдвижение ярких кандидатов с харизмой и узнаваемой личностью. Возможно, эта реформа спровоцирует появление пула новых и неизвестно кому лояльных самовыдвиженцев. — Стоит ли единороссам учесть опыт выборов 2017 года и начать борьбу за мандаты в Екатеринбурге в качестве самовыдвиженцев? — Я считаю: если ты единороссос и отстаиваешь партийные принципы, то неэтично идти не под брендом партии. Но сколько людей, столько и мнений. Я не могу поручиться, что ряд единороссов не захотят стыдливо спрятать партийный значок и стать самовыдвиженцами. Но это будет их личный выбор. — Какие команды могут быть представлены на выборах в Екатеринбургскую гордуму? — Первым, естественно, будет так называемый «городской пул». Это кандидаты, традиционно близкие к мэрии. В их числе вице-спикер гордумы Виктор Тестов, действующий депутат Владимир Крицкий, люди из окружения Анатолия Никифорова. В городском пуле всегда присутствовали также кандидаты и от других партий. На выборах-2018 это будут некоторые кандидаты от КПРФ и ЛДПР. У администрации Екатеринбурга есть одна проблема. В случае проведения избирательной реформы число одномандатных округов существенно увеличится. У городских властей нет длинной «скамейки запасных», чтобы выдвинуть во всех дополнительных округах раскрученных и значимых людей. Второй пул поведут на выборы профсоюзы. Председатель областной федерации профсоюзов Андрей Ветлужских после победы на выборах в Госдуму попробует повторить успех на городской кампании. Но есть сомнения, что ему удастся мобилизовать и привести на участки для голосования свой электорат. Да, в Екатеринбурге есть мощные предприятия с влиятельными профкомами. Но с другой стороны — многие наши рабочие имеют собственное мнение и не сильно ориентируются на заводское начальство при принятии политических решений. Еще одним пулом, считаю, может стать команда кандидатов от промышленных предприятий. Город у нас все-таки промышленный. Сейчас ведутся переговоры с собственниками и директорами заводов. Но чем они закончатся, соберутся ли промышленники с мыслями, захотят ли участвовать в управлении Екатеринбургом, до конца не понятно. Выборами в Екатеринбурге начинают массово интересоваться и кандидаты из ближайших городов. Такое на моей памяти происходит в первый раз. — Какую стратегию при таком раскладе сил может занять «Единая Россия»? — Что касается моего личного мнения, я бы попыталась выдвинуть от «Единой России» максимальное число значимых, интересных, ярких личностей. С другой стороны, сформировала бы «запасной полк» из лояльных партии самовыдвиженцев, готовых в случае победы войти во фракцию «ЕР», либо тесно с ней сотрудничать. И противопоставила бы пул независимых кандидатов-самовыдвиженцев кандидатам от оппозиционных партий. Такая стратегия кампании позволит избежать сценария «голосуй за кого угодно, только не за единороссов» и свести к минимуму число полученных оппозиционерами мандатов. — Нужно ли регулировать на екатеринбургских выборах явку, в том числе при помощи проведения избирательной лотереи? — Я считаю предвыборную лотерею эффективным приемом, но при этом и некоторым проявлением безвыходности. Разыгрывают подарки на участках, когда не владеют другими технологиями, не готовы к другим шагам. Лотереи развращают сознание избирателей. Сегодня человек получил фонарик. Завтра он захочет получить квартиру. И, не получив квартиры, озлобится и начнет голосовать в пику власти. На безальтернативных выборах лотерея повышает процент проголосовавших в пользу основного кандидата. Именно так произошло на губернаторской кампании. Но если выборы высоко конкурентные, этот принцип не работает. В таких случаях человек приходит, получает свой чайник и голосует за того, кого он действительно хочет избрать. Особенно это актуально для Екатеринбурга. К тому же есть большая вероятность, что выборы в Екатеринбургскую гордуму будут совмещены с выборами президента РФ. В этом случае кампания будет проходить под строгим контролем со стороны Москвы, которая будет крайне внимательно смотреть за этической и юридической чистотой голосования. Но даже в случае проведения не совмещенных выборов, явка все равно будет достаточно высокой. В условиях остроконкурентной борьбы каждый кандидат будет стремиться привести на участки своих сторонников. — Есть ли у кандидатов агитационные сетки, способные провести эффективные кампании? — Я не верю в миф об «обширной и всемогущей» сетке городской администрации. По результатам голосования на выборах губернатора мы видим, что чуда не произошло. Процент поданных за Евгения Куйвашева голосов по Екатеринбургу низкий — если считать от общего числа избирателей, он почти в два раза ниже, чем среднеобластной. Если бы у мэрии была сильная сетка, то такого дисбаланса бы не было. — Выборы 2017 года показали, что власти сделали ставку на применение жесткого административного ресурса. Насколько это было оправдано и насколько необходимо на выборах в 2018 году? — Жесткое администрирование порождает волну негатива. Я слышала жалобы руководителей некоторых общественных организаций, что главы районов обещают отказать им в поддержке за низкую явку на губернаторские выборы. Любое администрирование, напротив, должно заканчиваться благодарностью. Если кто-то привел недостаточное число людей, то нельзя его даже морально наказывать за плохой результат. Надо не угрожать, а понять причину и изменить тактику. Чтобы в следующий раз на выборы пришло не только «ядро» общественных организаций в лице их руководителей, но и их рядовые члены. В чистом виде административный ресурс выборы не делает. Нужно чувствовать избирателя, давать ему, что он хочет, рассказывать о кандидате, вдохновлять идеей. Все это — работа политтехнологов. В 2017 году в области работало мало специалистов этого профиля. На ожидаемо конкурентных выборах в Екатеринбургскую гордуму они будут востребованы.