В понедельник вечером по залам четвертой уральской индустриальной биеннале современного искусства провели последнюю экскурсию. Главное культурное событие макрорегиона завершали так же долго, как открывали — несколько дней подряд. Команде комиссара биеннале Алисы Прудниковой сделать это эмоционально непросто: подготовка заняла два года, работы на площадке — шесть месяцев. Как с таким проститься в один миг? Сказывается и специфика современного искусства: большинство экспонатов созданы для биеннале и после ее завершения исчезнут. Кого-то из посетителей они натолкнули на размышления, а для развития города важен вопрос: достойны ли жители Екатеринбурга столь масштабного проекта? Мы разговариваем об итогах IV Уральской индустриальной биеннале современного искусства в холле бывшего приборостроительного завода. Со дня закрытия выставки прошли сутки, но часть экспонатов с площадки уже вынесли. Если подняться на второй этаж, там будет тихо звенеть медь. В паре метров от нее до сих пор стоят огнеупорные матрешки — любимый экспонат горожан для селфи. В одной из комнат звучат записанные звуки птиц, воды, завода. Их можно выключить, взаимодействие с экспонатами — это тоже важная часть биеннале. Но создатель, идеолог, бессменный «мотор» всех биеннале Алиса Прудникова говорит: «Не хочу, чтобы была тишина». И выходит из комнаты. Со стен осыпается штукатурка: что будет с приборостроительным заводом, до сих пор неизвестно. Проверка для Прудниковой Проведение четвертой уральской биеннале было вызовом для организаторов. Во-первых, в начале 2017 года Прудникова заняла позицию замруководителя РосИЗО со штаб-квартирой в Москве. Да, она гарантировала свое полноценное участие в проекте. Но мы же знаем десятки (а более возрастные наши читатели — даже сотни) примеров переезда екатеринбуржца в столицу: еще вчера казалось, что вы говорите на одном языке, а его захватывает совсем другая текучка, и старые обещания обнуляются. В амбициях Прудниковой сомнений нет, вектор ее движения в начале года казался очевидным: все силы на РосИЗО. Можно ли делать биеннале в командировках? Спаянная за три предыдущих выставки команда способна на самостоятельность или спайка непрочная — того и гляди развалится? А планка высока: третья биеннале получила главную российскую премию в области современного искусства, «Инновацию», в номинации «Лучший региональный проект современного искусства». Агентство «URA.RU», подводя итоги 2015-го, назвало биеннале главным событием года на Большом Урале. «Когда закончилась биеннале в „Исети“, было очень много скепсиса даже внутри команды. Казалось, что она стала пиковой точкой», — признается Прудникова. То есть приходилось делать лучше, чем в 2015-м. Это второй вызов. Деньги и москвичи Третьим стало отсутствие денег. Пертурбации в курирующих госорганах (одно превращение ГЦСИ в РосИЗО чего стоит), очевидная нелояльность федерального министерства культуры к современному искусству, не останавливающийся экономический кризис в стране не давали никаких надежд на собрание адекватной для проведения суммы. А потом появился и четвертый вызов: московская биеннале (по стечению обстоятельств проводимая в те же нечетные годы, что и уральская) перенесла свое открытие на более ранний срок. И получалось, что в Екатеринбурге проходит открытие, а через несколько дней — мероприятия в столице. Тусовка в Москве. Попробуй вытащить их на Урал (а Прудникова, как мы помним, амбициозна и ориентируется не только на земляков, у нее планетарный масштаб мышления). Что же получилось? Тоже по пунктам Во-первых, без сомнений получилось. Вот цитата из Анны Толстовой в «Коммерсант weekend», едва ли не самого авторитетного для отрасли издания (и автора) в стране: «К четвертому раунду стало очевидно, что Уральская индустриальная — первостепенный проект биеннального формата в России». Комиссар не подвел, команда справилась. Свое полноправное место среди организаторов занял Алексей Глазырин (агентство «Ньютон», клуб EverJazz), чье влияние еще больше сцементировало организаторов, систематизировало структуру программ. Опасения относительно московской биеннале оказались неактуальными. Столичный смотр современного искусства находится в затяжном кризисе. Погуглите: найти содержательные материалы о биеннале в Москве практически невозможно — одни анонсы. Тусовка все понимает и ведет себя по отношению к событию как к заживо погребенной (либо хорошо, либо ничего), просто радуясь тому, что она еще существует. Потому что комиссары и кураторы приходят и уходят, а бренд останется, и портить его из-за нынешнего (и предыдущего) провала не поднимается рука (не поворачивается язык). В-третьих, появился спонсор — первый в истории уральской биеннале частный. Группа «Синара» Дмитрия Пумпянского (известного своим расположением к современному искусству) вошла в число партнеров. Самая удачная биеннале из всех Да, мегабюджет собран не был, но приезжавшие в Екатеринбург эксперты единодушны: ограниченность средств пошла биеннале на пользу. Получился очень сконцентрированный проект, четкое высказывание. Гиперактуальное в мировом контексте. В отличие от предыдущих выставок ничто не отвлекало посетителей. Была одна основная площадка. Были выставлены работы арт-резиденций. Было два параллельных проекта: поразивший всех нижнетагильский и еще в Тюмени, которая только-только входит в орбиту современного искусства. Прудникова продолжает не словом, а делом популяризировать Урал, наши ценности, объяснять наши особенности миру. И, кажется, преуспела в этом больше, чем различные госструктуры, в чьи обязанности входит промоушен территорий. Вам стоило пройтись по этажу с работами арт-резиденций: на уральские заводы выехали художники (иностранцы и россияне) и, пропустив через себя увиденное, сделали новые работы. Урал, каким мы его даже не представляли Этаж, на котором расположены экспонаты, без слов объяснял, что айдентика Урала — не Николай II, Бажов или Ельцин, а горнозаводская промышленная история. Через биеннале у горожан была возможность увидеть территорию, на которой они живут, гораздо шире и актуальнее. Финская художница Ханналеена Хейска была впечатлена Сысертским заводом художественного фарфора и превратила свой зал в малахитовую (но черно-белую) шкатулку сказов Бажова. Петербурженка Женя Мачнева выткала белый павильон, опираясь на историю уничтожения Каслинского павильона (того самого, что получил медаль парижской Экспо и которым мы привыкли гордиться). В «Инстаграме» (деятельность запрещена в РФ) вы видели и звенящие листы меди, и островок посреди настоящего бассейна (на втором этаже заброшенного завода), и описание запахов Урала. «Программы арт-резиденций очень многослойны, направлены на то, чтобы самих уральцев заинтересовать тем, какая история у края, у маленьких и, на первый взгляд, неочевидных пунктов назначения», — делится впечатлениями куратор исследовательского проекта Анна Литовских. Куда делись новые уральцы? И вот тут мы переходим к главному — к людям. Очевидно, что народная популярность биеннале 2017 года уступила популярности биеннале-2015. Очевидно и удивительно. Потому что биеннале в «Исети», казалось, прорвала многолетний застой в Екатеринбурге. Вспомните осень два года назад. Мы вдруг увидели десятки тысяч молодых людей, современных, интересующихся, разносторонне развитых. Не гопников, с которыми привыкли ассоциировать Урал. Светлые лица, региональный патриотизм. После закрытия биеннале открылся Ельцин Центр, и это настроение продлилось. Казалось, эта волна свежего воздуха навсегда: стали открываться новые места, появились кафе без пафоса, начала меняться сама городская среда. Это продолжается до сих пор. Положительный заряд биеннале-2015 для города не иссяк. В день открытия биеннале-2017 даже «Областная газета» обошлась без ехидства, хотя два года назад встречала выставку материалом, будто переписанным из советских статей про стиляг. Несколько мероприятий в рамках биеннале провела Анна Решеткина, до сей поры непримиримый борец с выставкой (в 2015-м открытие она встречала dj-сетом около «Тихвина» с текстом «Мы … [имели] ваши биеннали»). Но массовости не случилось. Пришли те, кому это интересно. И этому есть объяснения Мы запросили данные системы «АПИ-мониторинг». В 2017 году об Уральской биеннале писали меньше, чем в 2015-м. С августа по ноябрь в федеральных СМИ было 79 публикаций, в местных — 385. Два года назад числа были больше — 92 и 405 соответственно. Разница невелика и, скорее всего, будет устранена выходом материалов об итогах, но будем честны: количество статей каждый раз должно увеличиваться, а не стагнировать. Можно ссылаться на изменение медиаландшафта и большую роль соцсетей, в которых биеннале было много. Так, например, в «Фейсбуке» (деятельность запрещена в РФ) множество постов было посвящено «Разговорнику» — проекту, который учил зрителей разговаривать о современном искусстве на понятном языке. Спикерами стали известные юристы, рестораторы, блогеры и тусовщики города (Наталья Смирнова-Разумовская, Ольга Зайченко, Анна Решеткина, Генриетта и Вениамин Элинсон). Куратор «Разговорника» Мария Малыщук признает, из 16 лекторов половина либо впервые услышали про биеннале, либо не собирались на нее идти. «Их аудитория, которая приходила на лекции, говорила то же самое, — добавляет Мария. — Для меня это было удивительно». Нужно все же дать объективную оценку работе по информированию горожан. И решить эту проблему. Это не сложно. Самый амбициозный вызов Трудности с посещаемостью принято связывать с особенностью площадки. «Исеть» уже не рассматривали, Прудникова практически со старта подготовки биеннале говорила о приборостроительном заводе. Открыв екатеринбуржцам вид на конструктивистский Екатеринбург с последнего этажа «Исети», в 2017-м она хотела показать реку Исеть с самой романтической точки. И добивалась этого, преодолевая колоссальное сопротивление собственников, спонсоров, скепсис друзей. Добилась. «В 2015 году площадка победила искусство. В этом году искусство победило площадку», — подчеркивает комиссар. Привлечение горожан на некогда засекреченный завод стало дополнительным вызовом для команды. «Мы поняли, что „Исеть“ сама по себе привлекала больше внимания. Она была известным объектом, в который люди хотели попасть, узнав, что там проходит биеннале. Зрителя не нужно было заманивать — он сам туда шел, — вспоминает исполнительный директор IV Уральской биеннале современного искусства Анна Пьянкова. — В этом году нам пришлось приложить гораздо больше усилий, чтобы пришли люди». Большинство горожан никогда не слышали о том, что в тихом центре Екатеринбурга — на Плотинке, в сотне метров от Дома Севастьянова — находится бывшее здание секретного завода. Адрес Горького, 17 был слепым пятном на карте екатеринбуржцев. Менять ситуацию начали с весны: в «Ночь музеев» на здании была световая инсталляция. Летом открылся двор биеннале, и уже осенью — за день до начала проекта — на крыше завода появился арт-объект Тимофея Ради «Кто мы, откуда, куда мы идем?». «Мы прикладывали маркетинговые и рекламные усилия, чтобы „прокачать“ аудиторию. Она должна была узнать, где мы находимся», — добавляет Пьянкова. Вызовы «Иннопрома» оказались актуальны Спору нет, амбициозно. И тем более понятно, почему так долго прощаются с биеннале-2017: вероятность того, что современное искусство вновь появится здесь, стремится к нулю. Владелец помещений хочет снести завод и построить элитный жилой комплекс. Еще можно сказать про отсутствие звездных имен в перечне участников биеннале. В 2015-м, помимо прочего, гостей привлекала работа Йоко Оно. Еще бы, к нам привезли что-то от легенды, чье имя знают широкие народные массы. В этом году организаторы сознательно не стали тратиться на подобные аттракционы. Исключением была инсталляция главной современной гордости Урала — Тимофея Ради. И это важно. Этот путь развития бесспорно логичен, и его проходит каждый крупный, качественный проект. Также и «Иннопром» из некогда городского праздника с концертом «Мумий Тролля» у драмтеатра превратился в профильную выставку. Это требование среды: хочешь быть успешным в своем профиле — работай по его правилам, не разменивайся. Биеннале играет по правилам, принятым в профессиональном сообществе, и поэтому имеет восторженные отзывы специалистов. С этой точки зрения Екатеринбург в мировом тренде. Неприятно о Екатеринбурге Так что же произошло? Горожанам дали возможность прикоснуться к самому актуальному, что есть в современном искусстве в мире. В чистом виде. Без использования маркетинговых уловок и трюков. Без громких имен на афишах. С необходимостью морально настроиться, подготовиться. А мы в массе своей оказались не готовы. Не пришли. Хотим, чтобы нас уговаривали? Убеждали? А мы будем капризничать и ломаться, морщиться? Мы, те, кто может бесконечно трепаться о том, что в Екатеринбурге нет жизни, ничего не происходит, некуда пойти, все тлен, имели возможность встать в один ряд с москвичами, стамбульцами, венецианцами, но что-то не встали с дивана. И теперь продолжим ворчать, вздыхать, завидовать другим? Это страшные вопросы. Они обоюдоострые: важны и для посетителей, и для организаторов. Это распутье: в какой доле программы нужно соглашаться на условия публики? Чем нужно пожертвовать? Нужно ли? А горожанам важно разобраться в своих претензиях к Екатеринбургу и жизни в нем. *** Через месяц команда начнет подготовку к V Уральской индустриальной биеннале. Вопреки слухам, что Алиса Прудникова уйдет с должности комиссара, главный трендсеттер Екатеринбурга останется на своем посту.