Гульнару Совкову, более известную по прежней фамилии Прадедова, можно без сомнений назвать одной из самых эффективных общественниц Тюменской области. Именно с ее подачи в регионе появились бэби-боксы, а семьи, воспитывающие детей с аутизмом, получили шанс вырастить полноценных членов общества. Программа «Волшебный батут» по нейрореабилитации детей сделала супругов Совковых известными на всю страну. С ней они выиграли грант фонда президента России, но с ней же ни разу не побеждали на конкурсах в Тюмени. Мы попросили Гульнару Совкову рассказать, почему так происходит, какими должны быть по-настоящему полезные социальные проекты, что думает она — яркая и активная горожанка — о происходящем в Тюмени и пойдет ли на выборы в гордуму осенью этого года. — Ваш проект «Волшебный батут» оценили на федеральном уровне — в прошлом году вы получили президентский грант в 3 миллиона рублей. Это внушительная сумма для НКО. Почему, по вашему мнению, эксперты проявили к вам такое доверие? — Потому что мы наглые, дерзкие и безбашенные (смеется). Мы просто понимаем, что делаем реально крутую штуку и нам нечего терять. У нас нет границ, пусть это звучит пафосно, но мы — программа безграничных возможностей. Мы не стали заниматься адаптацией в закрытых центрах, где ребенок остается один на один с тренером. Мы можем входить в любые города и парки развлечений и делать там настоящую реабилитацию. Кроме того, своей работой мы «толерантим» общество в отношении к особым детям. — После признания вашей методики в Москве Тюмень отреагировала неоднозначно. Начались кулуарные обсуждения на тему того, что под коммерческий батутный центр выделяют огромные суммы из бюджета. В чем причина такой реакции? — В Тюмени такой менталитет: у нас очень редко радуются друг за друга. Чаще всего проявляются зависть и подковырки, сбор аргументов против тебя, как будто Фонд президентских грантов — это организация, которая дураков и мошенников к себе берет. Три миллиона — это небольшая сумма, а всего лишь годовая зарплата для персонала, обслуживающего проект. В мае мы будем проводить благотворительный забег «Спорт без границ», и на призы для победителей в гранте предусмотрено 4,5 тысячи рублей. А если я с этим забегом начну участвовать в каких-то местных грантовых конкурсах, опять начнутся разговоры: «На фига, у нее же столько денег!» Хоть бы один пришел, сел со мной и посмотрел смету, куда распределены все деньги. — Кстати, о тюменских грантовых конкурсах. Нет ли у вас ощущения, что региональная Общественная палата в своей работе мало ориентируется на федеральные тренды и те общественники, которые с успехом презентуют свои идеи в столице, остаются недооцененными в родном городе? — На местные конкурсы мы подавались несколько раз и везде проигрывали. Видимо, какой-то плохой у нас проект (улыбается). С реальными общественниками мы обсуждаем, заявляться ли на те или иные гранты. И чаще всего выбор делаем в пользу федеральных грантов либо от компаний. В Тюмени все время надо доказывать, что ты не дурак. В Фонде президентских грантов у нас рейтинг высокого доверия, из всей Тюменской области всего шесть НКО с подобным показателем. Спрашивается — ну вот что еще надо? Я думаю, реально существует «масонская ложа», которая распределяет гранты, и, пока она существует, без толку туда соваться (смеется). — Как член городской Общественной палаты оцените ее эффективность для региона. — Эта структура носит декоративный характер, что уже ни для кого не секрет. Я раньше бывала на круглых столах, но потом прекратила туда ходить. Сидим на них, судачим ни о чем, всем фиолетовы поднятые проблемы — поставили галочки и успокоились. Неприятно работать в такой незрелой среде. Нужно делать реальные дела. — В программе реабилитации особых детей у вас задействованы тренеры, которых вы обучаете по собственной методике. С учетом мобильности вашего проекта — не возникало идеи организовать в Тюмени всероссийский центр для подготовки таких специалистов? — В Тюмени, мне кажется мы ничего не можем организовать. Не получается у нас сделать здесь крупный системный проект. Нам федеральные эксперты говорят: «Переезжайте в Москву и развивайте методику на всю страну!» Мы сейчас, не побоюсь этого слова, фавориты в области занятий с детьми в скорости результатов. Скоро мы уедем на месяц в Петербург, и там на наш проект уже полная запись. Мне пишут из-за границы, приглашают с мастер-классами в Киев и Даллас. При этом нас никто не финансирует, мы сидим на президентском гранте. Если бы не он, мы бы уже с концами уехали в столицу в декабре 2017 года. При всей инновационности Тюменской области позиции того, что мы лучший город Земли, именно в социальной сфере все происходит очень медленно. — Социально ответственный бизнес — еще одна популярная тема последних лет. Вы проводите занятия на базе коммерческих батутных центров. Охотно ли тюменский бизнес идет вам навстречу, что требует взамен? — Батутный парк «Атмосфера» не берет с нас ни копейки за грант, а в Kenga-park мы занимались бесплатно с осени 2016 по июнь 2017 года, сейчас платим деньги. Бизнес можно понять, это нормально — почему коммерсанты должны выполнять функции государства? Но вообще в Тюмени предприниматели к нам очень лояльны, хотя им это ничего не приносит, кроме лишнего «спасибо» и пиара. — В сентябре состоятся выборы в Тюменскую городскую думу — не планируете участвовать? — Нет. Политика в России станет честным делом, дай бог, лет через десять. Хорошо, что меня не пустили в депутаты Тюменской областной думы на прошлых выборах. Я шла как беспартийная на праймериз «Единой России». В итоге у меня оказался низкий рейтинг, хотя весь зал мне аплодировал во время выступления. Потом я увидела, какие кандидаты прошли, и была в шоке. Ровно на этом мои притязания на политическую карьеру закончились (смеется). — Но у депутатов есть административный ресурс, который был бы весьма полезным для общественника. — А зачем мне такой административный ресурс? Когда я приезжаю в Москву, там меня оценивают по делам, а не по связям. На своей стезе мы видим результат работы, то, как меняется мир вокруг. Как только общественник смещается в сторону политики — проект убивается. Жизненно важно в нашей сфере быть свободным и чистым. У нас же всегда смотрят, как ты выглядишь, как себя несешь, что кому сказал, какую должность занимаешь. — При таком сопротивлении не возникало желания бросить общественную работу? — Возникало, конечно. Доходило до того, что мы много вкладывались в проект из собственных средств, а потом ели капусту и печенье, которые нам приносили друзья. Некоторые родители наших подопечных скандалили, обвиняли в том, что мы наживаемся на детях. От этого становилось еще хуже, я просто сидела и рыдала. Думала уже устроиться директором по маркетингу в какой-нибудь ресторан, получать свою зарплату и сидеть там с девяти до шести по будням. Другое дело, что с особым ребенком такой ритм невозможен. — На портале общественных объединений региона указано, что в ваши профессиональные интересы входят городской дизайн, брендинг территорий и урбанистика. Чего, по вашему мнению, не хватает Тюмени с этой точки зрения? — Да, я 18 лет руководила Центром креативных технологий «Золотое сечение», работала с серьезными организациями, пока у меня Данька не родился с аутизмом. Тюмени, на мой взгляд, не хватает людей у руля с образованием дизайнера, архитектора и художника. Я смотрю, какие логотипы утверждаются для институтов, какие объекты возводят за государственные деньги, и вижу неэффективное использование бюджета на какую-то ерунду. Нужно не тратить деньги, не осваивать их, а вкладывать. У нас в Тюмени столько крутых дизайнеров — и столько из них уехали из города, а те, кто остался, работают на удаленке с другими территориями. Почему бы не привлечь свои таланты и поддержать отечественного производителя, а не отваливать миллионы за сомнительные логотипы именитых дизайнеров? А пока получается, что у нас деньги есть, а рачительности нет. Ну, и результат соответствующий. — Не так давно общественность бурлила по поводу строительства 25-этажки рядом с Цветным бульваром. Сторонники проекта настаивали на необходимости смотровой площадки для привлечения туристов, которая разместилась бы на верхнем этаже высотки. — А что там смотреть? Рынок? Тюрьму? На набережной смотровую площадку было бы классно организовать, потому что там горизонты, видно и деревянные дома, и современный центр, реку и монастыри — красота! Смотровые площадки в центре города обычно создают на очень большой высоте, например, как в «Москва-Сити». А возле ЦУМа — это очень странно, больше похоже на «креативный пук».