Глава Русской Православной Старообрядческой Церкви Корнилий прилетел в Екатеринбург на регулярном рейсе экономклассом. Он прибыл с многодневным визитом, чтобы встретиться с уральскими староверами и освятить новые храмы. 16—17 августа состоялось освящение первого в России храма в честь великого князя Владимира, открытого в поселке Староуткинск. Несмотря на строгость правил, староверы оказались гораздо демократичнее служителей РПЦ: нас, журналистов, приняли как родных, завалили подарками и даже пригласили на обед. Проще оказалось и с аудиенцией с предстоятелем: в отличие от главы РПЦ патриарха Кирилла, к которому охранники ФСО не подпустят ближе, чем на пистолетный выстрел, с главным старовером России можно запросто побеседовать, сидя на скамейке и задавая любые вопросы. Правда, его помощники сразу предупредили: беседа возможна только после службы, которая, начавшись в 7 утра, закончится не раньше 15 часов. К тому же облачение владыки весит около 15 килограмм и он наверняка будет очень уставшим после службы. Однако владыка, переодевшись и отдохнув несколько минут, нашел в себе силы ответить на все вопросы. Интервью предстоятеля РПСЦ Корнилия (Титова) — специально для «URA.RU». — Владыка, тяжело, наверное, служить в столь тяжелом облачении? — Я стараюсь не применять золото, драгоценности — у меня специально легкое, походное облачение. Но тяжела не одежда, а та ноша, ответственность, которая присутствует в молитве. Молиться — это один из самых тяжелых трудов. Человек готов заниматься чем угодно, но только не молиться. Многие рассуждают так: я помолюсь вечером, когда все дела закончу (и когда уже сил нет). Или к концу жизни, когда человек из последних сил воздает Господу. Но Бог требует сначала о душе своей позаботиться, а потом уж о мирской суете. И вот Господь дал мне такую ношу — думать о душах многих. Но сегодня в противовес этому напряжению и усталости есть радость: мы освятили Храм во имя нашего великого святого равноапостольного князя Владимира. Люди уже начали причащаться в новом храме и будут приходить сюда, иметь духовное общение, молитву, очищение от грехов и причастие тела и крови Исуса (на таком написании настаивают старообрядцы — прим. ред.) Христа. Представляете, здесь же вся Церковь! Не только те старообрядцы, которые есть здесь сейчас, а вся полнота церкви, начиная с князя Владимира, и все миллионы православных людей. Я думаю, что они все в нашей церкви, потому что старообрядчество, истинную нереформированную церковь, которую принес князь Владимир, мы, старообрядцы, храним, хранили и будем хранить. Кстати, сегодня целый день шел дождь, но, когда читалось Евангелие, на несколько минут выглянуло солнце — осветило храм, алтарь. А когда пели «Ис полла эти деспота» [с греческого — «на многая лета, владыка»], к окну подошли четыре коня и жеребенок и стояли под окнами храма. И откуда они взялись? Может, наш Господь их привел, чтобы они по-своему, по-лошадиному, тоже прославляли, радовались, что места освятились… — Можно задать несколько наивных вопросов? Ведь мы в старообрядчестве многого не знаем, не понимаем… — Когда говорят что непонятно старообрядчество, мы отвечаем: «Нам не очень понятно православие». Из тех миллионов православных, которые живут сегодня, многие просто считают, что чего-то там есть на небе. Но к нашей ежедневной жизни это «на небе» никакого отношения не имеет: мы живем своей жизнью, разве что на Пасху пришли в церковь, свечку поставили, но при этом ничего в нашей жизни не меняется — как грешили, так и грешим, как далеки были от Бога, так и остаемся. Поэтому когда говорят «непонятно» — это по лени. Чтобы понять, нужно трудиться. Например, иностранный язык тоже непонятен, но если ты поедешь в другую страну, то ты будешь его изучать, потому что тебе это будет нужно. А мы в какую страну поедем? — в царство Божие. Какой же труд надо, чтобы понять, что это такое и как туда войти! Это многими трудами берется, как написано в Святом писании Евангелии. А мы не хотим, у нас свои дела: огород, телевизор, загранпоездки — что угодно! Пьянство и прочее… И когда человек говорит, что ему непонятно, он расписывается в своей лени. А ты иди, смотри, спрашивай у священника. Душа подскажет, что делать. — Вот мы и спрашиваем. Например, почему в РПЦ Кирилл — патриарх всея Руси, а Вы в Русской Старообрядческой Церкви — митрополит всея Руси? По положению вы же одинаковы — должны быть патриархом! — Потому что патриархия была уничтожена на Руси Петром I. Последним был патриарх Никон, который все нарушил. После страшного Раскола мы даже епископства были лишены. Например, Павел Коломенский, наш святой епископ, который хотел восстать против патриарха Никона, против его указов, был казнен. Восстановить патриархию после раскола было просто невозможно. Пытались наши идти, искать патриархов, епископов — их хватали, сажали в тюрьмы, три наши епископа так погибли — печальная очень была история. И когда спрашивают, почему не было патриарха и епископов, это не по нашей вине. Даже митрополита до тысячелетия крещения Руси старообрядцам запрещали. Мы сейчас только-только начинаем возвращать все это. — То есть когда-то предстоятель русской старообрядческой церкви станет патриархом? — Возможно. Для Господа ничего невозможно нет. Я не могу говорить за Господа и за всю Церковь — это должно быть решение Собора. Тем более у нас два митрополита старообрядческих — зарубежный, Леонтий, и в Москве — Корнилий (перед вами). У нас уже есть какие-то думы по этому, но как скоро это будет… — В чем разница между старообрядцами и староверами? — Слово «староверы» нам больше нравится, потому что обряд — это часть веры, но вера — гораздо более широкое понятие. — На Урале староверы жили издавна. И про них всегда рассказывали, что у них свои особенности, даже странности. Например, что ходят в гости со своей посудой. Вы тоже приехали в Екатеринбург с посудой? — Староверы после раскола подвергались таким гонениям, которые не давали им возможности определиться даже в поисках священства — все священство было разогнано, кто-то отрекся, кого-то казнили. Спустя 10, 20, 50 лет епископов физически не стало. И кто-то сказал: «Раз нет священников, остаемся навсегда без них». А часть сказала: «Нет, мы будем искать, кто к нам присоединится и возглавит нашу Церковь». И в 1846 году в Белой Кринице (это местечко в Боснии и Герцеговине — сейчас это на Украине, недалеко от границы с Румынией) нашли греческого митрополита Амвросия, который с большим трудом и с Божьей помощью к нам присоединился. Те, кто искал, обрели священника, а беспоповцы так и остались без попов. Они вообще думали, что будет конец света — при Петре I, при Софьи Алексеевне, когда их казнили, сжигали, когда они уходили в болота, в леса. И если мирские приходили к ним, они общались с ними, отделяя себя от них и имея для них другую посуду. Сейчас это не очень актуально, даже у современных беспоповцев. Когда мы вместе с ними собираемся, у них своя чашка, у нас своя, но сидим за одним столом. Сейчас, кстати, очень интересные подвижки: с беспоповцами, с которыми мы не встречались почти 300 лет, у нас с поддержкой государства прошло несколько круглых столов. Их старшие наставники из Питера, Прибалтики приезжают, мы решаем общие вопросы, налаживаем контакт. Потому что не так много нас, хранителей древней веры. Плюс надо понимать, какая обстановка сейчас в России, когда агрессивный Запад пытается чистое доброе православие уничтожить под корень. И правительство заинтересовано именно русское православие восстанавливать — отсюда и внимание к нам властей и лично президента. — У нас, на «URA.RU», выходило большое интервью с Вами, когда Вы встречались с Владимиром Путиным. После этой встречи что-то изменилось? Власть, местные администрации стали более лояльно относиться к старообрядцам? — Конечно! Сами понимаете: пришел Путин — первый человек, как раньше царь. Сначала в Кремле встречалась, потому была встреча у нас в Рогожском (поселок в Москве — центр российского старообрядчества, — прим. ред.). Впервые за 350 лет глава государства обратил внимание на нас и помогает нам. И люди в его окружении, Собянин, например, помогают в восстановлении нашего духовного центра. Оно и было, хорошее отношение к нам в последние годы, а теперь люди понимают: раз уж президент пришел, почему бы им не прийти, не помочь. — История, как говорят, не терпит сослагательного наклонения, но если бы не было Никона и Алексея Михайловича, как бы развивалась страна? Вера оставалась бы единой? — Александр Исаевич Солженицын, 100 лет которому будет праздноваться в конце этого года, сказал однажды, что печальный 17-й век породил 17-й год. То, что сделали Никон и Алексей Михайлович, это отступление от древней веры, подорвало основу, фундамент православия, которое создавали наши предки — князь Владимир, Сергей Радонежский и другие русские святые. И люди потеряли веру. И пришли большевики, стали разорять храмы (здесь, в Староуткинске, два храма разрушили). Кто это сделал? Не французы, не немцы, не англичане — сами же русские люди, потерявшие веру. Мы и сейчас пожинаем плоды этого. Сейчас тоже лихолетье и Путину очень трудно управлять. Если бы этого [раскола] не было, мы были бы процветающим государством. Православные люди были готовы молиться, иметь великую историю и большие семьи. Нас сейчас 150 миллионов, а было бы в несколько раз больше. Конечно, сказались и войны, но войны — это тоже наказание за отступление — как и в иудейской истории. — Вы вспомнили про 1917 год. Нужно ли захоронить Ленина? — Это вопрос времени: я думаю, что это будет. Нас особо не спрашивают, но мое мнение: конечно, нужно это сделать. И имена убийц (Урицкого, Володарского) убрать. — Для Русской православной церкви краеугольный камень сегодня — это тема останков Николая II и членов его семьи, найденных под Екатеринбургом: РПЦ никак не признает их, несмотря на дважды проведенное государством следствие, многочисленные экспертизы и позицию членов Дома Романовых во всем мире. А ваша позиция? Вы признаете царские останки? — Мы очень благодарные царю Николаю II за то, что он в 1905 году дал старообрядцам относительную свободу. Это была такая радость, которую вспоминают и по сегодняшний день: каждый год мы собираемся в Москве на праздник жен-мироносиц и прославляем это дарование свободы и отстраненно — царя тоже. Но, с другой стороны, он вне нашей церкви — он был новообрядцем. Говорить на тему останков для нас не очень актуально: он же не канонизирован у нас. Да, мы благодарны ему, но мы помним, что все 300-летие династии Романовых на староверов были гонения — то больше, то меньше, но они никогда не прекращались. Если бы Романовы нас защитили, шло бы объединение — другое дело. Спасаться надо было от Запада, а уничтожали своих! Но мы, как православные, умеем прощать ненавидящих нас и обидчиков наших. — Старообрядческая Церковь, как мне кажется, становится сегодня более демократичной, открытой… — Мы всегда были открыты — и 100, и 200 лет назад, просто нас, если мы открывали рот, хватали и тащили в тюрьму… — Но если приверженец РПЦ придет в старообрядческий храм, его не выгонят? — Они и сегодня приходили, стояли здесь. Ничего не произошло, все молились. Но, если пришли, посмотрели и поняли, что по душе это, надо подойти к священнику и сказать: «Я хочу остаться в вашей церкви. И есть специальный обряд «Присоединение». На сегодняшний день такой вольности, чтобы молиться и в той, и в другой церкви, мы пока не допускаем. — А если православный человек в вашем храме по привычке перекрестится тремся перстами — это страшно? — Нам-то никогда не было страшно молиться так, как правильно — двумя перстами, а теперь и новообрядцам не страшно креститься двуперстием — с 1971 года. Их начальство собралось и заявило: извините, братья, произошла ошибка, мы признаем и то, и другое, молитесь, кто как хочет. А мы, старообрядцы, оставляем двуперстие. — Говорят: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходи» — какие самые основные правила, которые нужно знать тому, кто пришел в старообрядческий храм? Мужчины справа — женщины слева? Нужно ли бить поклоны, когда все бьют? — Бить-то уж не надо. Как говорится: «Заставь дурака Богу молиться — он лоб расшибет». У нас, чтобы лоб не разбить, подручник специально кладут. Но это тоже бесконечная тема. Одно из первых нововведений, что сделал Никон — отменил поклоны. На Западе вообще во время службы сидят на скамейках, 15-20 минут длится месса — и все, поехали по своим делам. А русский народ часами стоял на службах, иностранцы все удивлялись: «Как их ноги держат?» И кланяются все вместе. И когда Никон отменил поклоны, народ возмутился. Но заставляли. Так же, как и с троеперстием: будете креститься двумя перстами — будем руки отрубать и сжигать, как Аввакума. Но сейчас та Церковь постепенно осознает, что те нововведения ничем не были обоснованы — это просто была провокация католиков, иезуитов, чтобы развалить русскую Церковь, об этом уже целые книги написаны. И сейчас мы должны любыми средствами, а иногда и жизнями, как наши предки, нашу спасительную старообрядческую православную веру воссохранять, чтобы спасти свои души и войти в царство Божие, чего и Вам желаю.