Блогер Илья Варламов — чересчур разносторонний человек, чтобы делать с ним интервью на одну тему. Во время визита Варламова в Сургут «URA.RU» поговорило с ним о новых законах, регулирующих Интернет в России, фейк-ньюс, губернаторах в соцсетях, лучших и худших городах Урала. Его суждения, неожиданные, но аргументированные, могут понравиться не всем, но не считаться с мнением блогера №1 в России невозможно. Что будет с Рунетом? — Вы считаетесь блогером №1 в России. В последнее время в стране активно меняется законодательство, регулирующее действия россиян в Интернете. Например, появился закон о проявлении неуважения к госсимволам. Что об этом думаете? — Я думаю, это ни на что не повлияет. Такие законы вводят не первый раз, а цель — легитимизировать беспредел. У Роскомнадзора и других надзорных ведомств и раньше были инструменты, чтобы заниматься цензурой. Когда законных оснований не находили, они действовали по беспределу. Законы заточены под конкретные задачи, например, чтобы никто не писал «Путин — плохой человек» — сформулируем так, чтобы вас не закрыли. Но когда эти прекрасные репрессивные законы попадают в руки провинциальных колхозных ментов, они начинают эти законы использовать в своих интересах: повышать статистику, сводить счеты с местными политическими активистами и неугодными журналистами. Именно поэтому все эти законы принимают совершенно уродливейшую форму. Получится как с экстремизмом, когда людей сажали за изображение свастики. — Если не ошибаюсь, в прошлом году смягчили наказание за репост экстремистского контента… — Когда они понимают, что родили очередного уродца, они пытаются этого уродца пристрелить. — На вас какие-то ограничения это накладывает? — На любого человека накладывает. На меня, на вас. Мы живем по понятиям. И ты смотришь не по закону, можешь ты писать или не можешь, а смотришь, кого ты можешь обидеть. Напишешь про Сечина или Усманова, и к тебе придут с обысками. Ты должен чувствовать, что ты можешь делать, а что нет. — У вас недавно был инцидент с чиновником из Забайкалья (глава Железнодорожного района Читы Юрий Коноплев предложил посадить в тюрьму Илью Варламова за мат в ролике о мусоре на улице). Под этот закон могут подвести? — Я не думаю, что историю какого-то непонятного хмыря, если его назвали непонятным хмырем, кто-то будет серьезно разбирать. Но да, сейчас непонятно, откуда и когда кирпич на голову упадет. — Есть еще одна часть законодательства — кто-то это называет надежным интернетом, кто-то суверенным, кто-то китайским. — О, это вообще полнейшая глупость. Проблема всех этих федеральных ведомств: чтобы обеспечить свою жизнедеятельность, им нужно придумывать какие-то проекты. Компетенции и ума придумать что-то полезное у них не хватает, они придумывают глупости. На эти глупости они получают федеральное финансирование. Главное, вреда от этого никому нет. Суверенный интернет они, конечно, никогда не сделают — у них нет ни ресурсов, ни квалификации. Да и Россия нормально не будет существовать вне глобального интернета. С Китаем сравнивать нельзя, там огромный внутренний рынок, а в России его нет. История с этим суверенным интернетом для того, чтобы кто-то заработал денег, но вреда это не принесет. — Третья часть изменений Рунета — закон про фейк-ньюс. Но есть ли сегодня проблема лживых новостей? Может, в этом законе есть польза или он тоже уродец? — Вы пытаетесь обсуждать то, что обсуждать не стоит. Будете ли обращать внимание, если на вас собака залает? Какие-то непонятные люди по факту занимаются вредительством. Законы придумывают, чтобы показаться полезными. Второе — они хотят на свои безумные проекты получить какие-то деньги. Ну, и, в третьих, хотят получить какие-то дополнительные инструменты влияния. Я надеюсь, рано или поздно будут судить за пропаганду, которая приводит к серьезным последствиям. Люди берут автоматы, едут в Донбасс и начинают там убивать, наслушавшись историй про фашистов. И это уже выходит за рамки безобидных глупостей. Но, конечно, закон о фейк-ньюс не против этого. Это просто еще одна причина, чтобы, например, когда «URA.RU» напишет расследование про дачу очередного чиновника, вас могли закрыть за ваше расследование, которое, скорее всего, будет правдивым. Я вообще думаю, закон о фейк-ньюс станет для журналистов доказательством правдивости. Такой, знаете, орден «За правду». — Если тебя закрыли, значит, ты прав? — Да, значит, попал в точку. Что-то мне подсказывает, что через какое-то время это будет главная почетная журналистская премия России. Давайте через пять лет с вами встретимся и посмотрим. Советы от первого блогера после Кадырова: как вести соцсети — Смотрите, при всех этих законах очевидно, что власти много внимания уделяют социальным сетям. Новым губернаторам говорят следить за ними, появился «Инцидент-менеджмент». Наш губернатор Наталья Комарова завела аккаунт в Instagram (деятельность запрещена в РФ). Она отвечает в директ, проводит прямые эфиры. Чтобы вы понимали, наш губернатор много лет отбивалась от всех личных аккаунтов личных в соцсетях. Такое внимание к соцсетям — это хорошо? — Соцсети — это просто инструмент, чтобы производитель контента мог свой контент распространять. Если чиновник понимает, зачем ему соцсети, это может стать полезным инструментом для обратной связи. Рамзан Кадыров начал использовать социальные сети вместо пресс-службы. — А кто блогер №1 в России — вы или Кадыров? — Это провокационный вопрос. Рамзан Кадыров умнее всех: смотрите, мы хвалим Кадырова и, если что, нас не закроют. Так вот, он эффективнее всех использовал соцсети. Я не знаю, пишет ли сам, но как минимум согласовывает какую-то линию. Его цитируемость и медийность выросли. А есть пример Дмитрия Анатольевича Медведева. Для него скорее соцсети сыграли в минус, особенно когда он был президентом. У нас не американская модель, когда президент «свой парень». Для русского человека должность начальника — сакральная. При разрушении сакральности человек теряет авторитет и уважение. Медведев пытался понравиться хипстерам, но имиджевые потери были гораздо больше, чем-то, что он приобрел. — У губернаторов тоже такое может быть? — Ну это же не потому, что Медведев зашел в соцсети, а как он начал общаться. Кого-то банил, кому-то отвечал — какая-то мелочность. Кейс неудачный, тем более на должности президента. А у Кадырова суперуспешный. И это делает его блогером №1 из всех чиновников, губернаторов. — Спрошу по-другому. У вас было видео о Тюмени, и вам Александр Моор, тогда мэр Тюмени, в комментариях отвечал на критику. Но в итоге ничего не исправили. Соцсети не работают? — Во-первых, от каких-то планов по набережной там частично отказались. А сделали или не сделали… Моя же задача не заставить мэра или губернатора что-то поменять, а сформировать правильный общественный вопрос. Если руководитель региона занимается откровенным вредительством и хочет за большие деньги сделать жизнь людей хуже, я об этом людям говорю. А дальше они сами делают выводы. — А история с Забайкальским краем? Многие посчитали, что этот скандал сработал на пиар врио губернатора Александра Осипова. — Я уже давно не боюсь, что кто-то мою работу может использовать в своих целях. То, что произошло, было правильно. Губернатор понял ситуацию и воспользовался ей. Он привлек внимание к мусору — ради этого все и делалось. И особенно такие вещи надо делать в предвыборный сезон. Я встречался с врио Александром Осиповым, говорил ему, что самое время действовать. Есть проблема мусора? Сейчас можно деньги получить из федерального центра. Потом привлекать внимание будет поздно. О лучших и худших городах на Урале — Есть ощущение, что россияне стали озлобленнее. Футболисты Мамаев и Кокорин устроили драку — в интернете требуют их крови. Свердловская чиновница сказала, что государство не просило рожать детей, и ее уже на плаху тащат. Я могу предположить, что эти истории накрутили СМИ, но, может, сами люди стали злее? — Когда в последний раз вы боялись пройти по улицам? 20 лет назад каждый человек знал, где можно ходить, а где нельзя. — В Сургуте еще 10 лет назад такое было. — А сейчас можно с дорогостоящей техникой где угодно ходить. Современные дети не понимают, что это такое, когда ты каждое утро смотришь в новостях, кого за ночь убили. Разговоры в школах только о том, где какой район, кто кого бить идет. В Европе и Америке есть районы, где лучше не появляться. В России такого практически нет. — Но это в больших городах. — И в малых. Я вот по Чите даже походил. — Я знаю в ХМАО города, где мне на окраинах было бы страшновато. — Это ваши предрассудки. Люди добрые. И во многом потому, что появился интернет. Это же психотерапия. Человек пишет всякую фигню в интернете вместо того, чтобы бить своих жену и детей или устраивать дорожные разборки. Выпустил свой негатив и начал улыбаться, у него хорошее настроение. — Много снимаете о Тюмени. Связано с тем, что много комментариев и просмотров? — Я всего два раза приезжал и второй раз ничего не снимал. Никакого интереса нет, что можно было сказать — уже сказал. — А какой ваш нелюбимый город на Урале? — Челябинск очень проблемный город. Там с переходами, с дорожным строительством что-то пытаются делать. — Вы были в Сургуте в 2015 году. Во время съемок «БДСМ» с мэром Вадимом Шуваловым вам говорили о планах сделать город полумиллионником? — Город должен развиваться. Нельзя делать эффективную транспортную схему, если у вас 10 тысяч человек живет. Не можете делать общественные пространства — там никто не будет гулять. Городу нужны люди, чтобы развивался бизнес, появлялись новые городские сервисы. В какой-то момент у вас появляется нормальное такси, потом каршеринг, потом велодорожки, удобные порталы пользователей услуг. Все это происходит с ростом жителей. И то, что администрация планирует увеличивать количество людей, потенциальных потребителей городских услуг, это замечательно. — Вы вели переговоры с мэром Екатеринбурга Александром Высокинским, но передачу с ним так и не сняли. Я правильно понимаю, что он слился? — А он слился? Я постоянно приезжаю в Екатеринбург, там много дел, проектов. Я не думаю, что мэр сольется. Он много раз подтверждал, дал нам слово. Вы хотите сказать, мэр Екатеринбурга не держит свое слово? Он не выглядит как человек, который может слиться в последний момент.