В комментариях к любому более или менее популярному тексту о протестах есть риск наткнуться на сакральное число — 1917. Реже упоминается другой год — 1905-й. В обыденном общении события столетней с лишним давности подчас являются образцовыми примерами с точки зрения актуальности, методики и результативности. Оправданно ли? — рассуждает журналист Денис Колчин, продолжая анализировать современный российский протест. «В основном, признаков совпадения эпох нет. Единственное, что общего — стремление человека к свободе», — считает историк Евгений Бурденков. По его словам, на заре XX века ситуация в России имела не только обширный революционный пролог, но и осложнялась двумя крупными войнами: русско-японской (1904-1905) и Первой мировой (1914-1918) — тогда ценность человеческой жизни была сведена к нулю. «Разница разительная», — констатирует эксперт. Историк Ярослав Леонтьев в нынешнем положении склонен усматривать сходство с ситуацией рубежа XIX—XX веков. «Тогда возникли мощные студенческие движения. Были протестные акции, носившие мирный характер, в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве. Их разгоняли, но без летальных случаев. Репрессировали точечно — исключали из университетов, отправляли в ссылку», — напоминает Леонтьев. В свою очередь, Евгений Бурденков предлагает взглянуть на позднее брежневское время: «Люди, которые руководят Россией, реставрируют картину 1970-1980-х, период их молодости». Правда, оба специалиста сходятся во мнении, что любые аналогии, во многом, декоративны и каждая историческая эпоха имеет собственные неповторимые особенности. Разумеется, самый плохой сценарий для путинской России — развитие спирали насилия по образцу 1860-х — 1920-х. Постепенная радикализация власти и общества привела сначала к одиночным терактам, а затем к созданию первой отечественной террористической организации «Народная воля». Пиком ее боевой активности стало убийство императора Александра 2-го в 1881-м. При Александре III правительство жестко подавляло протесты, спровоцировав к годам правления Николая II волну терроризма. Бурденков допускает повторения событий, но, по его словам, для «обновления» прежнего сценария необходимы три компонента: серьезные социальные неурядицы, постоянное резко отрицательное отношение власти к любым протестам и серьезные репрессии против оппозиционных движений, формирующие поколение людей, которым нечего терять. «Но пока все, по историческим меркам, не очень масштабно. Есть даже мини-оттепели», — говорит Бурденков. Впрочем, подчеркивает Леонтьев, активность сторон, как и в 1860-х — 1920-х, постепенно нарастает. По какому сценарию пойдет будущее России далее — в следующем материале, который выйдет в пятницу.