17-летняя Ирина (имя изменено) из Курганской области предотвратила вооруженное нападение на школу в Керчи. Его готовили последователи стрелка Владислава Рослякова, убившего в Керченском политехническом колледже 21 человека, еще 67 пострадали. Тех двоих мальчишек, планировавших школьный теракт, осудили. Курганская девочка со сложной судьбой вовремя одумалась. Что стало так называемой триггерной точкой, которая помогла подростку предотвратить массовый расстрел, в чем вина взрослых и как распознать, что с вашим ребенком случилась беда — об этом в материале URA.RU. Жизнь на дошираках, но в окружении друзей У Ирины — юное и открытое лицо, никакого макияжа и окрашенных волос. Она прекрасна, но не осознает этого. Признается, что не любит себя и не принимает. Сейчас она живет в общежитии техникума с пятью другими девочками в комнате. Они делят еду, сигареты и кофе, боль и радость. «Вчера наклеили обои. Девчонки делали, а я руководила, чтобы криво не получилось», — радуется Ира. Продукты у девчонок почти закончились. Картошку, которую недавно Ира с мамой привезли из деревни, доели. Теперь перейдут на доширак, надоевший, но доступный. А оставшиеся небольшие деньги пойдут на сигареты. Ира любит биологию, но иногда пропускает ее в техникуме, потому что некогда. На вопрос, чем занята, отвечает: «Сплю». У нее нет ни любимых фильмов, ни любимых книг. Музыку слушает какая есть в плейлисте. Немного выделяет исполнителей Archi и его песни «Всем своим», «Там, где хулиганы» и Alib — «Я видел», «Бандит» и другие. Из питомцев были декоративные крыски, которых держат многие в общаге. Ира даже увезла часть грызунов домой к бабушке, но там их клетку перевернул кот. Рядом стояло ведро с водой, куда упали крысы и утонули. Она немного сожалеет, но тут же отмахивается от минутной грусти — если надо будет, заведет других. С крысами проще — за ними не надо убирать лоток, как за котами, или выгуливать несколько раз на дню, как собак… Из дома в дом, из передряги — в передрягу Когда-то давно Ирина резала себе кожу. По-научному это называется селфхарм, но в обиходе — шрамирование. Девочке хотелось ощутить себя хоть в чем-то живой, физической болью заглушить душевную — невыносимую. Мама — самый близкий для всех в мире человек — оставила Иру с сестрой-двойняшкой на воспитание бабушкам. С самого рождения девочки кочевали по родне из Курганской области в Крым и обратно. Мама и сейчас работает заграницей, в одной из арабских стран. С дочерьми встречается, когда изредка приезжает в Россию. Если звонят бабушки и говорят, что девочки связались с плохой компанией, женщина спешит домой. Впервые это случилось, когда Ира училась в пятом классе. Тогда мама решила проблему просто: увезла девочку из Курганской области в Крым к другой бабушке — матери Ириного отца, который умер. В Керчи Ира и познакомилась с Данилом, который сейчас отбывает 7 лет колонии за подготовку теракта. «В 2016 году нас познакомила подруга. Мы стали общаться. Замкнутый, необщительный парень, но привлек тем, что был не таким, как все, и обратил на меня внимание. Он говорил, что хотел прийти в школу и просто походить с оружием. Это он планировал на май 2020 года. У него был план-рисунок, как заходить в школу», — рассказала Ира. В Керчи родственники снова обвинили Иру в связи с плохой компанией. Девочку, на тот момент восьмиклассницу, мама опять привезла в Курганскую область. Но и здесь все было не слава богу — бабушка нашла под подушкой Иры травматический пистолет, из которого подростки стреляли по фонарям. «Заняться было нечем», — равнодушно перечисляет подросток. Ей никто никогда так и не объяснял, чем же эта компания была плоха, ведь тем же самым вокруг занимаются и многие взрослые — пьют, курят и совершают мелкие преступления. Разъяренная курганская бабушка позвонила маме. Женщина забрала Иру с собой в арабскую страну, где девочка прожила полтора месяца. Выходить одна на улицу в той стране она не имела права. Из домашней тюрьмы в свет — в кафе — мама выводила ее два раза. Ира пропустила из-за этого 9 класс. Потом мама снова привезла ее в Курганскую область. Дальше Ира жила и училась в социальном приюте в городе Петухово, где и окончила 9 класс. С Данилом она периодически списывалась в соцсетях. Знала, что он не отменил подготовку к нападению на школу, потому что Данила продолжали обижать одноклассники. Более того, подросток начал испытывать взрывчатку на кошках. Об этом он в красках писал девочке. Именно тогда Ира ощутила реальную тревогу. «Кошек было жалко. Я перестала с Данилом общаться. И до сих пор не общаюсь, хотя он написал письмо из СИЗО. Что писал — не помню и не хочу вспоминать», — говорит девушка. То утро, которое навсегда изменило Иру, началось в 6:00. В комнату в приюте пришли силовики. Они вычислили в соцсети переписку Данила и его друга Артема, где подростки обсуждали подготовку к теракту в учебном заведении. Ира тоже фигурировала в этих сообщениях. Девочку привели в комнату, усадили за стол. Вокруг много людей и самая грозная — женщина, которая оказалась сотрудницей службы, отвечающей за работу с детьми. Ира помнит, как она кричала на нее и ругалась. Грубо. За школьницу заступился один из силовиков — агрессивную женщину выставили из комнаты. Ира испугалась. Не только крика и ругани, но и последствий. Она вдруг четко осознала, что действия парней реально могли привести к гибели детей. Силовики ее успокоили, убедили, что теперь все будет хорошо. И она доверилась — рассказала все, что ей было известно. «Хотя все знали, что готовится теракт. Я говорила родным, но никто всерьез это не воспринимал… Из-за равнодушия взрослых еще будут такие случаи», — считает Ира. Когда она узнала, что Данила задержали, ей не было его жаль. И себя не жаль. Сейчас она об этом старается не думать. «Хотела бы я что-то исправить? Нет, потому что понимаю, что уже поздно. А другим хотела бы сказать, чтобы они всегда думали о последствиях — их могут посадить в тюрьму и на их совести могут оказаться загубленные жизни. Хорошо, что мне хватило смелости остановиться», — говорит Ира. В техникуме Ира учится на медика. Педагоги отзываются о ней, как о скромной девушке, которая пока вливается в учебный процесс. «Ира входит в состав редколлегии, раз умеет рисовать. Когда-то занималась выжиганием. Картину принесла. В чем заключается профессия медсестры, ребята на первом курсе пока не знают, со второго начнутся спецпредметы. Но у Иры бабушка связана с медициной. Может и пойдет по стопам родных. А мама Иры постоянно на связи, очень общительная», — рассказала преподаватель биологии в техникуме Надежда Трофимова. Почему детям все равно и при чем тут плохая компания Детский психотерапевт Татьяна Федосимова считает, что наиболее уязвимая категория детей — те, которые лишены родительской любви. Ребенок начинает тянуться к сверстникам, потому что они интересуются им и его жизнью, хотя тоже могут быть сломленными, напуганными, одинокими. «Потребность в родительской любви — очень глубокая, фундаментальная. Это большая дыра в душе, которую ребенок пытается закрыть другими. Он начинает в каждом внимании, в каждом интересе к нему видеть любовь. Если у ребенка есть неудовлетворенная потребность в безусловном принятии, то он очень часто впадает в зависимость от любого хорошего или якобы хорошего к себе отношения. И он будет держаться за ту среду, где получает хоть какое-то внимание», — говорит психотерапевт. Часто из чувства внутреннего противоречия дети выполняют просьбы взрослых в точности наоборот. И это тоже способ привлечь внимание и получить хоть какие-то эмоции в вакууме безразличия. А внешняя холодность самих подростков, когда они говорят, что им все равно, готовит ли кто-то теракт, убьют ли людей — лишь защитная реакция. «В психотерапии это называется десенсибилизация — когда человек осознанно выбрал ничего не чувствовать, не переживать. Потому что те переживания, которые есть внутри, уже непереносимы и делать себе еще больнее нет сил. Так зарождаются равнодушие, безразличие ко всем. Нежность, благодарность, забота, сочувствие вообще исчезают», — поясняет Федосимова. Заметить эмоциональную отстраненность подростков могут и должны родители. Это всегда очевидно: ребенок ничего не хочет — только спать и сидеть в телефоне, у него нет интереса к жизни, он постоянно в апатии. Однако, говорит психотерапевт, все чаще инициаторами обращения к ней и ее коллегам становятся все-таки сами дети, а не их мамы и папы. «Для взрослых нормой стало обратиться за помощью к репетиторам. Но и консультация психологов — это тоже норма. Поэтому хотелось бы попросить родителей не игнорировать такие просьбы детей. Часто подростки не раскрываются перед родными, и понять, что с ними происходит, могут только психологи», — считает Федосимова. Если сейчас нет возможности обратиться за профессиональной помощью, выручат книги и вебинары. Их легко можно найти в Интернете. Из авторов, пишущих про детей, психотерапевт рекомендует почитать Юлию Гиппенрейтер и Ирину Млодик. Важно, считает Федосимова, и самим родителям обрести внутреннюю опору — разобраться в себе. Тогда и детей проще любить и объяснять им, что хорошо, а что плохо прежде всего для них самих. …Сейчас каждый день Ире звонит лишь один человек, которому важно, как она прожила этот день, что ее беспокоит и тревожит — это бабушка из Керчи. Дать журналистам телефон мамы или курганской бабушки Ира отказалась — не хочет, чтобы они говорили о ней. И пока родные заняты своими делами, Ира учится помогать себе и другим. Она попробует стать медсестрой. Будет доброй и узнает, каково это — иногда слышать «спасибо». Она надеется быть нужной чужим людям, чтобы стать им хорошей компанией.